Інновація - це історично безповоротна зміна способу виробництва речей.
Й. Шумпетер


М.І. Туган-Барановський

Й.А. Шумпетер

М.Д. Кондратьєв

Галерея видатних вчених

UA RU EN

Обращаем внимание на инновацию, созданную на данном сайте. Внизу главной страницы расположены графики,  которые в on line демонстрируют изменения цен на мировых рынках золота  и нефти, а также экономический календарь публикации в Интернете важных мировых экономических индексов 

 
Публікації

Соловьев В.П.

Новые возможности и новые проблемы инновационного развития экономики: опыт самоинтервью

 Статья впервые была опубликована в журнале "Инновации", № 09 (155), сентябрь, 2011. – С. 90-97. 

При полном или частичном использовании материалов статьи ссылка на автора, первоисточник публикации и данный сайт обязательны 

 


Не секрет, что в постиндустриальную эпоху, двигателями экономического роста стали информационные технологии, биотехнологии и услуги с высокой добавленной стоимостью. Но социальная структура общества, в том числе и показатели социального неравенства, возможности формирования среднего класса, определяются, главным образом, деятельностью традиционного производства. В отсутствие развитой производственной сферы общества стремятся к резкому расслоению на бедных и богатых и социальной напряженности.

  В последние двадцать лет доля занятых в традиционной промышленности развитых стран неуклонно снижается. При этом производительность труда, например, в промышленности США, примерно на 75% выше, чем в остальной экономике . И именно в промышленности в результате инновационной деятельности наблюдается наиболее интенсивное повышение производительности труда. В то же время основная масса новых рабочих мест приходится на «социальные и персональные услуги» — самую малопроизводительную сферу. Отсюда и рост социального неравенства.

Считается, что именно инновационная деятельность позитивно влияет на результаты промышленного производства. При этом, как правило, принимают во внимание только показатели выхода продукции или производительности. Однако инновации одновременно усугубляют проблему создания рабочих мест. Показательным примером является Латинская Америка, где производительность труда стремительно растет со времен либерализации и открытия рынков для международной торговли. Но эти показатели достигаются ценой сокращения занятости. Уволенные работники, в конце концов, оказываются в менее производительных секторах, в том числе и в нелегальной экономике, что снижает производительность труда в целом по стране, несмотря на красивые показатели промышленности.

Существуют и другие противоречия в ожиданиях и результатах по отношению к инновациям. Поэтому, для повышения эффективности управления инновационной деятельностью важно понять источники этих противоречий. Попробуем, по некоторым пунктам, разобраться в этих вопросах в режиме самоинтервью.

Есть ли наилучшее определение инноваций?

Это не простой вопрос, хотя бы потому, что под инновацией в русском языке понимают и процесс и результат. В английском языке несколько проще в том смысле, что там новшество (результат) – innovation , а вводить новшество (процесс) – innovate. Мне кажется, что в нашей терминологической практике лучше под инновацией понимать процесс, который, вообще говоря, может и не закончится результатом, то есть успешным введением новшества. Однако сам процесс существует некоторое время и может иметь различные характеристики, которые в процессе этого времени могут изменяться, как самопроизвольно, так и под влиянием управляющих воздействий. В то же время, если под инновацией понимать новшество, то возникает вопрос – как долго статус новшества, после его материализации, сохраняется. С формальной точки зрения проще всего считать, что статус новшества сохраняется одно мгновение, после чего новшество превращается в простой продукт потребления и про него можно только говорить, что он лучше или хуже других аналогичных продуктов.

Какие главные особенности инноваций (понимаемых как процессы) необходимо учитывать, если мы собираемся ими управлять или, хотя бы, содействовать им?

В действующем законодательстве большинства стран инновации рассматриваются как нечто аморфное и неделимое. А в то же время это совсем не так. Не зря существуют многочисленные классификации инноваций, но эти классификации практически никак не влияют на структуру и содержание соответствующих законов. По нашему мнению, для того чтобы выявить те из инновации, которые могут быть предметом законодательного регулирования, имеет смысл разделять их по пространственному ареалу влияния на продуктивность труда и периоду времени, в течении которого ощущается планируемое влияние результатов инновации. Соответствующая классификация может выглядеть приблизительно так.

Инкрементные инновации – не приводят к драматическим эффектам, локализация их результатов – чаще всего, производственный участок, цех, реже предприятие в целом.  Интервал времени, на котором чувствуется их влияние – в большинстве случаев один-два года.  Хотя в том пространственном ареале и на том временном интервале, где ощущается их влияние, эти инновации могут иметь существенное значение для роста производительности труда.

Радикальные инновации имеют более широкое влияние.  Локализация результатов таких инноваций – предприятия определенной отрасли или нескольких родственных отраслей.  Интервал времени, на котором чувствуется их влияние – несколько лет. Результаты таких инноваций могут способствовать заметным изменениям не только в микро-, но и в макроэкономике.

Кроме радикальных есть еще и инновации, которые способны менять технико-экономические системы и способствуют столь глубоким изменениям в технологиях, что существенные изменения могут испытывать сразу несколько отраслей экономики.  Более того, такие инновации могут стимулировать появление совершенно новых секторов, как производства, так и потребления.  Интервал времени, на котором чувствуется их влияние – не меньше десятка лет.  Пространственный ареал - как правило, не знает национальных границ.

И наконец, есть инновации, которые меняют парадигму технологического восприятия окружающего мира и которые фактически являются стержнем технологических укладов. Их временнẚя зона влияния – Кондратьевский цикл, а пространственный ареал влияния – планетарная экономика в целом.  Доказано, что новые технологические уклады устанавливают доминанту социально-экономического развития после кризисов структурной приспособляемости, вызывают глубокие социальные и институциональные изменения, перестройку всех ветвей экономики. Такие изменения обычно необратимы, является итогом длительных поисков в ответ на приближение к грани экономического роста .

Для целенаправленных инновационных преобразований экономики на национальном уровне интерес представляют, прежде всего, радикальные инновации. Однако и они вызывают практический интерес только тогда, когда возникают сомнения в эффективности привычных приемов труда и наиболее распространенных инструментах рыночной конкуренции производителей товаров и услуг на национальном уровне.

Что такое «инновационное предприятие» по своей сути?

Украинское законодательство напрямую связывает понятие инновационного предприятия с понятием инновационной продукции. А поскольку предприятие выпускает продукцию, значит оно реализует ее на отраслевом рынке. Но если мы, исходя из нашего определения инновации, будем считать, что инновационная продукция – это результат инновации (как процесса), то, по сути, этот результат сразу после своего появления на рынке начинает устаревать, также, как и любая другая продукция. Прибыль от ее реализации на рынке может некоторое время возрастать, однако это не является обязательным признаком ее большей инновационности, по сравнению с любой другой аналогичной, по своим функциональным и потребительским качествам, продукцией. В обиходе же считается, что, если мы присвоили продукции ярлык инновационной, а прибыль от ее реализации растет или хотя бы остается на неизменном уровне, то мы продолжаем иметь дело с инновационной продукцией. При этом действительные причины стабильной успешности игроков рынка никого особенно не интересуют.

Однако в тех странах, где практически полностью исчерпаны возможности использования в процессе экономической деятельности основных факторов производства – земли, труда и капитала, наступило осознание того факта, что для выживания необходимо активно использовать четвертый фактор – предпринимательство, которое в цивилизованных странах понимается как действия, направленные на оптимизацию совместного использования первых трех факторов. А для такой оптимизации необходимо проводить научные  исследования – чтобы постепенно обновлять производимую продукцию с целью удержаться на рынке товаров и услуг.  

На самом деле затраты на такие поддерживающие инновации оказываются довольно значительными – у крупных компаний, по некоторым оценкам, они составляют от 3% до 16% прибыли. В сумме по 1000 крупнейших компаний эти финансы в прошедшем десятилетии составляли около 400 млрд. долл. США в год . Принимая во внимание высокий уровень затрат на исследования, крупные технологические компании считаются инновационными по определению.

При этом, казалось бы, нивелируется роль в инновационном развитии малых и средних предприятий (МСП). Для того, чтобы разобраться в этой ситуации, можно вспомнить одну из классификаций компаний по принципам стратегии их деятельности. Одни компании «играют, чтобы не проиграть», а другие – «играют, чтобы выиграть». Среди крупных компаний большинство тех, которые играют, чтобы не проиграть. А вот среди малых и средних предприятий есть достаточно много таких, которые играют, чтобы выиграть. В целом-то МСП имеют существенно более низкую производительность труда и поэтому не особенно претендуют на то, чтобы носить статус инновационных, но зато они выполняют роль социального демпфера, не в последнюю очередь потому, что с одинаковой легкостью, как возникают, как и распадаются. Но разнообразие системы МСП в целом по продуцированию новшеств чрезвычайно велико, поэтому высока вероятность того, что какой-то из большого числа компании удастся попасть в самое «яблочко» потребительских интересов с помощью, кстати, не слишком больших затрат и используя не совсем новые результаты научных исследований.

Получается, что инновационными по определению являются крупные высокотехнологические предприятия. Но их инновационность, которая стоит им больших денег, всего лишь поддерживает существующий рынок. Малые и средние предприятия являются инновационными только как система, поскольку именно в их среде возникают прорывные, и они же подрывные, инновации, которые меняют облик потребительского рынка. При этом такие инновации для удачливых МСП не требуют каких-то особенных затрат.

Существуют ли какие-то стандарты финансирования научно-технической деятельности?

Считается, что при совокупном финансировании науки в размере менее 0,5% от ВВП государство может рассчитывать только на культурологический эффект. То есть у населения будет поддерживаться общее представление о научно-техническом прогрессе и есть достаточно специалистов, чтобы распространять информацию о достижениях науки и обучать население использованию современных механизмов и приборов. При совокупном финансировании науки в размере от 0,5% до 1% от национального ВВП государство может рассчитывать на образовательную функцию науки. То есть в государстве появляется достаточно много высококвалифицированных специалистов, способных решать сложные научно-технические задачи на современном уровне. Однако приложения своим знаниям в конкретной экономике эти специалисты почти не находят и довольно часто мигрируют в технологически более развитые страны. В диапазоне финансирования от 1% до 1,5% от национального ВВП начинает проявляться экономическая функция науки. При финансировании более 1,5% от ВВП наука становится потенциально самоокупаемой, то есть проявляется инновационная функция науки. В странах-лидерах финансирование науки может достигать 3% и более от ВВП и в этом случае наблюдается опережающее экономическое развитие этих стран.

Таким образом, стандарт финансирования зависит от того, какую роль должна играть наука в социально-экономическом развитии страны. В законодательстве Украины с начала 1990-х годов как базовый стандарт значится цифра 1,7% от национального ВВП, с доведением этой цифры в обозримое время до 2,5% от ВВП. Однако даже база финансирования никогда за истекший период не была достигнута. Совокупное финансирование науки в Украине колебалось в интервале от 0,9% до 1,1%. Данная ситуация свидетельствует о том, что, во-первых, определяя начальную базу финансового обеспечения научно-технической деятельности и, тем более, перспективу роста финансирования необходимо понимать, какие источники финансирования и в каких пропорциях должны быть привлечены. 

К сожалению, даже в условиях промышленно развитых стран планировать перспективу финансирования науки не просто. В марте 2000 года Европейский Совет, в Лиссабоне, одной из главных стратегических задач  определил достижение к 2010 году уровня финансирования науки и научно-технической деятельности в размере 3% от совокупного (по Евросоюзу) ВВП. Однако эта задача оказалась невыполненной. Данный показатель в 2009 году составил всего лишь 1,9% от ВВП, в то время, как в 2000 году он был на уровне 1,85% от ВВП. В то же время данный показатель за данный период увеличился в Японии с 3,04% до 3,44% от национального ВВП, в Южной Корее – с 2,39% до 3,22% , в Китае – с 0,90% до 1,52% .

Очевидно, что плановая система финансирования инновационной деятельности не может дать желаемого эффекта достижения ожидаемых результатов повышения продуктивности труда. Поэтому важную роль в финансовой поддержке инноваций играет так называемое венчурное финансирование, разговоры о котором становятся все более популярными в странах СНГ. Конечно, отдельные инвесторы готовы финансировать десяток-другой проектов в надежде получить эффект от единственного проекта, в надежде, что этот эффект покроет все затраты инвестора и принесет ему хорошую прибыль. Но когда речь идет о массовой поддержке новаторов, надеяться на случайного инвестора не приходится. Необходима система венчурного финансирования, которая должна предусматривать наличие демпфирующего объема финансовых средств, который бы был нечувствителен к многочисленным неудачам инвестирования. Для этого инвестируемые проекты должны требовать не слишком много затрат даже во всей своей совокупности, инвестируемых проектов должно быть достаточно много, чтобы хотя бы небольшая их часть оказалась успешной и результаты этих успешных проектов должны покрывать все затраты на все проекты и давать ощутимый финансовый результат. Не вдаваясь в подробности технологии создания системы венчурного финансирования на государственном уровне, отметим только большую сложность такой технологии и тот факт, что интерес к такой системе финансирования в мире, вообще говоря, падает.

Если посмотреть на динамику использования венчурного финансирования его апологетами - США и ЕС, то мы увидим, что в 2000 году венчурное финансирование составляло в США 1,01% ВВП, в ЕС - 0,22% ВВП, а уже в 2009 году наблюдалось значительное сокращение  этой формы финансирования и составляло в США 0,13% ВВП, а в ЕС 0,09% ВВП. Эти данные свидетельствуют, во-первых, о неравных возможностях привлекать венчурный капитал даже в наиболее развитых странах мира, а во-вторых, о существенном снижении или интереса, или возможностей доступа к венчурному финансированию в этих странах. Это является убедительным доказательством того, что в Украине и других странах СНГ венчурное финансирование в классическом виде в ближайшее десятилетие вряд ли возможно.  А через десять лет, при такой динамике использования развитыми странами, венчурное финансирование может вообще сойти на нет. 

Действительно, как показывает мировая практика для финансирования инновационного развития необходимо искать привлекательные для бизнеса механизмы вложения средств в высоко рисковые проекты.  Но вряд ли здесь уместна универсализация институциональных форм. В каждой стране следует искать собственные подходы, которые могут быть реализованы именно в условиях этой страны и уметь эти подходы модернизировать и совершенствовать с развитием экономики.

Что такое инновационная инфраструктура и каковы правила ее формирования?

С одной стороны, инновационная политика государства в обязательном порядке предусматривает формирование инновационной инфраструктуры. С другой стороны, четких правил для этого нет. Есть только практика, приобретенная в разное время и в разных странах. В странах, которые только начинают сознательное движение к использованию инновационных факторов экономического развития  часто считается, что основой инновационной инфраструктуры являются технополисы, технопарки, бизнес-инкубаторы, инновационные центры. При этом структура, организационные принципы управления и функции этих элементов инновационной инфраструктуры выбираются достаточно произвольно, а задачи, которые должны решаться этими элементами могут быть даже в одной и той же стране весьма различными. И это было бы полбеды, если бы не велась борьба за «чистоту» терминологии. В промышленно развитых странах на терминологические изыски обращают очень мало внимания.  Можно сослаться на опыт Германии. Например, в Дрездене функционирует Дрезденский технологический центр, который построен на месте ликвидированного кирпичного завода в виде многоэтажных офисных и лабораторных корпусов, и представляющий собой, по усредненной классификации, типичный инновационный бизнес-инкубатор. В то же время, в Берлине функционирует Берлинский инновационный парк, основой которого являются павильоны бывшей Выставки достижений народного хозяйства ГДР. Но эта структура тоже является типичным инновационным бизнес-инкубатором. 

Основным импульсом к появлению бизнес-инкубаторов была необходимость найти достойное занятие высококвалифицированным специалистам военно-промышленного комплекса США, которые остались без работы после окончания Второй Мировой войны ввиду свертывания производства вооружений и исследований в военно-технической сфере. Поэтому правительство США организовало «погружение» таких специалистов в рыночную экономику, обеспечив им бесплатные или хотя бы льготные консультации в сфере бизнес-планирования, финансирования нарождающегося бизнеса, маркетинга, рекламы, информационной поддержки, менеджмента. Оказалось, что для государства дешевле оказывать такую помощь, если сосредоточить подобные консультационные услуги в одном месте для многих реципиентов. Такие организации и стали называть бизнес-инкубаторами. Одновременно пришло понимание того, что наработанный в военное время багаж технологических разработок необходимо сохранить и усилить ими послевоенную экономику. Для решения этой задачи были созданы стимулы, к объединению усилий новой генерации бизнесменов, обладающих знаниями в области новых технологий и специалистов научных подразделений университетов, продуцирующих эти знания. Соответствующие объединения стали называть технопарками. Финансовая поддержка со стороны государства таких инициатив позволила быстрыми темпами развиваться технологическому бизнесу. В ряде случаев новые технологические компании размещались на одной территории, которые стали называть технополисами. Наиболее известным примером такого территориального объединения является Селиконовая долина. Таким образом, логика формирования инновационной инфраструктуры состояла в движении от конкретных и весьма специфических социально-экономических проблем через непосредственную поддержку государства к созданию определенной институциональной среды, элементы которой получили название бизнес-инкубаторов, технопарков, технополисов. Успехи применения такой идеологии экономического развития в других странах связаны с тем, насколько точно были выявлены там социально-экономические проблемы, требующие для своего решения развития технологического бизнеса. При этом совсем не обязательно соответствующие институциональные элементы изначально получали наименования, как и в США 1950-1960-х годов.

К сожалению в большинстве стран, вышедших из так называемого соцлагеря, с самого начала рыночных экономических реформ не разобрались, решение каких же социально-экономических проблем, в связи с этими реформами, потребует развития именно технологического бизнеса, и не осознали того факта, что формирование инновационной инфраструктуры должно на начальном этапе полностью ложиться на плечи государства. В большинстве случаев решили, что если назвать какие-то организационные структуры бизнес-инкубаторами, технопарками, технополисами, то задача технологического развития будет решаться сама собой. Типичным примером такого формалистического подхода является, например, Государственная целевая экономическая программа «Создание в Украине инновационной инфраструктуры» на 2009-2013 гг., утвержденная Постановлением Кабинета Министров Украины № 447 от 14 мая 2008 года. Программа и по содержанию, и по структуре отвечает самым современным требованиями. Обоснованными выглядят и запланированные затраты на мероприятия по ее выполнению. Однако, затрат этих так и не последовало.

Инновационные кластеры – миф или реальность?

Постепенно осознавая, что вывод инновационной продукции на рынок требует существенных усилий по снижению соответствующих рыночных барьеров административными методами, что вызывает крайне негативную реакцию со стороны агентов рынка, торгующих обычной продукцией, менеджеры высокого уровня пытаются найти, все-таки, какие-то пути внедрения инновационной продукции на рынок собственными силами производителей такой продукции. В связи с этим популярной становится идея кластеризации экономики.

Активная эксплуатация понятия экономического кластера началось после того, как М.Портер, исследуя проблемы международной конкуренции, обратил внимание на то, что, в условиях относительной экономической стабильности, между предприятиями и фирмами, находящимися в географической близости и замкнутыми на производство определенного вида продукции, возникают не формальные, но достаточно устойчивые производственные и финансовые связи. Такие комплексы предприятий и фирм М. Портер назвал кластерами.

В понимании М.Портера кластеры – это просто одна из характеристик конкурентоспособной экономики. Кластеры, фактически, не что иное, как стихийная финансово-промышленная группа, возникшая без каких бы то ни было формальностей и существующая до тех пор, пока все участники кластера ощущают пользу от этих неформальных отношений для своей деятельности. То есть до тех пор, пока участие в кластере является необходимым фактором конкурентоспособности предприятий и фирм, являющихся элементами кластера. Отсюда следует, что чем больше на какой-то географической территории кластеров, тем конкурентоспособнее эта территория и вопрос содействия развитию кластеров – это, прежде всего, вопрос повышения конкурентоспособности территории.

Целенаправленные исследования кластеров как объекта управления со стороны региональных или центральных органов власти показали, что, если поставить задачу координации развития кластеров на этапе их зарождения, следует сосредоточить внимание на создании благоприятных условий межфирменного партнерства и, при этом, содействовать развитию уже  существующих или возникающих отраслей, опробованных рынком. Факт появления в результате такой координирующей деятельности власти кластеров будет являться естественным свидетельством, индикатором, достижения экономикой территории конкурентоспособного уровня в рыночных условиях. Проводя политику кластеризации экономики, важно помнить, что «обычные» кластеры не надо создавать, надо формировать общеэкономические условия движения производственной системы к конкурентоспособному состоянию на основе партнерства и сотрудничества. Следует также осознавать, что кластеры присутствуют в любой экономике, и весь вопрос в том, насколько конкретные кластеры способствуют экономическому развитию географической территории. Некоторые кластерные образования могут оказывать и негативное влияние на экономику. Организованная преступность и коррупция это тоже, кстати, кластеры определенного вида. В связи с этим органы управления должны выявлять действующие на подведомственной им территории кластеры и корректировать их деятельность.

 В последнее время особое внимание уделяется появлению инновационных кластеров, которые, как бы, по определению должны способствовать экономическому развитию. Однако самопроизвольное возникновение инновационных кластеров в условиях относительной экономической стабильности почти невозможное дело. Более того инновации, привнесенные извне, являются скорее разрушителями стихийных кластеров, чем цементирующим их фактором, поскольку одновременное и однонаправленное инновационное развитие всех элементов кластера практически невозможно. Государственное содействие развитию инновационных кластеров требует сознательного поиска потенциальных участников кластерного объединения на инновационной основе, а затем инвестирования значительных средств в создание благоприятных условий их сотрудничества.

В качестве удачной попытки создания рукотворных инновационных кластеров можно привести федеральную программу создания инновационных сетей в Германии, которая поддерживалась Федеральным министерством образования и исследований и Федеральным министерством экономики и технологий. Только один из видов таких сетей (InnoRegio) потребовал для «раскрутки» более 300 млн. евро. В конкурсе на право создавать такие сети, то есть быть «точкой роста» кластера, участвовало более 400 предприятий и фирм. В результате трехступенчатого отбора осталось 20 соискателей, каждый из которых получил от федерального правительства от 2 млн. до 25 млн. евро целевых средств для организации производственных сетей и снижения рисков ведения бизнеса. Опыт этот, безусловно, интересен, однако к условиям стран СНГ применим с большими оговорками.

Следует подчеркнуть, что, в связи развитием сегодня средств теле и транспортных коммуникаций, может создаться впечатление, что географическая близость участников кластера вовсе не обязательна. Однако на самом деле проблема кластеризации продолжает оставаться проблемой превращения фактора именно географической близости в один из основных факторов конкурентоспособности. Боле того, как подчеркивает Майкл Портер, «в глобализованной экономике весомые конкурентные преимущества все более и более определяются местными элементами – знания, отношения, мотивация – чего не могут получить отдаленные конкуренты». Поэтому государству необходимо не стремиться к какой-то абстрактной кластеризации экономики, а, прежде всего, разобраться, какие же кластеры определяют лицо национальной экономики.

По-настоящему инновационные кластеры, вообще говоря, тоже могут возникать самопроизвольно, на основе прорывных (подрывных) инноваций, и именно они символизируют наступление новой эры в какой-нибудь технологической сфере – полупроводниковая техника, нанотехнологии и т.п. Однако такие кластеры, после достижения определенного уровня «зрелости», становятся в определенном смысле «мигрирующими» по географическим территориям. Исходный же кластер является сравнительно короткоживущим в том смысле, что географическая зона интенсивного сотрудничества возвращается в состояние зоны умеренной конкуренции. Реально такие кластеры «живут» не более нескольких лет. В то же время, М.Портер в процессе своего исследования обнаружил «обычные» кластеры, живущие до ста и более лет, что превышает длительность Кондратьевского цикла чуть ли не вдвое. Следует обратить внимание на то, что «точкой роста» самопроизвольных инновационных кластеров являются предприятия из категории МСП, в то время как начало рукотворным инновационным кластерам дают предприятия, которые уже успешно действуют на рынке товаров и услуг, и такие кластеры просто укрепляют существующие рынки, а не разрушают их.

Какова роль инновационной стратегии в долгосрочном социально-экономическом развитии государства?

Стратегия развития – это взгляд в отдаленное будущее с целью выявить там основные вызовы природы и общества, которые необходимо учитывать уже в настоящем и при планировании наших действий на ближнюю и среднесрочную перспективу. За последнее десятилетие Стратегии инновационного развития разработаны и приняты во многих промышленно развитых странах и странах с переходной экономикой. При подготовке проекта «Стратегии инновационного развития Украины на 2010-2020 годы в условиях глобализационных вызовов», который был вынесен на парламентские слушания, состоявшиеся в Верховной Раде Украины 17 июня 2009 года, была исследована методология и практика подготовки аналогичных документов в таких странах, как Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Дания, Ирландия, Канада, Словацкая Республика, Финляндия, Франция, Чешская Республика, Япония.

Результаты этого исследования показали, что разработка стратегии инновационного развития страны  нуждается в предварительной идентификации государства как экономически мотивированной социальной организации, которая имеет определенную цель развития. Следует также иметь в виду, что на всех уровнях стимулирования инновационного развития самым важным заданием является формирование и регулирование процесса оптимального использования ресурсов на пути к достижению поставленных целей. Несмотря на то, что стратегия это взгляд в отдаленное будущее, этот документ должен  не только определять собственно стратегические цели, но и формировать представление о путях достижения этих целей и об основных критериях оценки деятельности предприятий, организаций, отдельных руководителей и менеджеров в каждый момент времени. Таким образом, пространство целей стратегии необходимо разделить на три категории: стратегические, управленческие и оперативные.

Стратегические цели должны быть сильнее связаны с внешними, чем с внутренними проблемами страны. То есть, прежде всего, – с позиционированием себя на мировом рынке распределения товаров и услуг. Первым шагом в формировании стратегических целей является самооценка государством своего потенциала и поиск новых направлений развития. При этом стратегические цели должны быть не только достижимыми, но и реализуемыми. Реализация этих целей осуществляется путем принятия управленческих (административных) решений на определенных этапах достижения конечных целей стратегии развития.

Управленческие цели связаны с административной структуризацией ресурсов территорий (регионов) и отраслей с целью оптимизации их использования при условиях решения общих задач стратегии. Определенная часть этих решений связана с созданием условий функционирования отраслевых и географических рынков товаров и услуг, что предполагает определенную организацию материальных, энергетических и информационных потоков в национальной производственно-технологической системе. Все это нуждается в соответствующем Плане действий, который должен содержать аргументированное распределение заданий между его исполнителями и определения источников финансового и материально-технического обеспечения их выполнения. План действий предусматривает обеспечение условий для принятия оперативных решений относительно текущих вопросов инновационного развития территорий и субъектов ведения хозяйства.

Основой оперативных целей является оптимизация структуры прибыли, в частности, путем распределения ресурсов по функциональным областям, исходя из планируемой номенклатуры производимой продукции. Ключевыми решениями здесь выступают вопросы ценообразования, маркетинговой стратегии, обеспечение необходимых уровней запасов и загрузки мощностей. Только в таком случае можно надеяться на создание хорошо отлаженного механизма аккумуляции и выделения средств на исследования и технологическое развитие.

Согласование всех трех уровней целей не только нуждается в значительной работе в начале разработки стратегии, но и требует коррекции стратегических целей на основе постоянного мониторинга реальных параметров и показателей инновационной деятельности. Мониторинг результативности реализации стратегии осуществляется именно на оперативном уровне принятия решений, где, на основе текущего анализа индикаторов, исходя из целевых функций, построенных на основе трех-четырех основных критериев (количество созданных рабочих мест, объемы бюджетных поступлений и расходов, уровень заработной платы, пенсий, другие статистические показатели), должна оцениваться эффективность реализации решений управленческих проблем.

Из сказанного следует, что стратегия инновационного развития определяет основные механизмы социально-экономического развития государства на долгосрочную перспективу. Это означает, что в основу стратегических целей инновационного развития должны быть положены объективные представления об инновационном потенциале государства и реалистичная оценка не только настоящего, но и будущего потенциала потребления инновационной продукции.

Подводя итог изложенным выше рассуждениям отметим, что, осознав важную роль инноваций в современном мире, мы стараемся не замечать ограничений на стимулирование инноваций, определяемых их неоднозначным влиянием на социум, ситуацию в зоне «близкой» к точке генерации инновации и в зоне «отдаленной» от этой точки (причем как в пространстве, так и во времени). Мы рассматриваем влияние инновации как непрерывный во времени и в пространстве процесс, не обращая внимания на бифуркации траекторий экономического развития, возникающие под влиянием инноваций. И самое главное, увлекаясь идеями инновационного развития, мы не учитываем опосредованного влияния инноваций, которое для социума может быть более ощутимым, чем непосредственное влияние, даже если оно полностью соответствует нашим ожиданиям.

Дэни Родрик: Промышленность — основа жизнеспособной демократии. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1343272/proizvodstvennyj_imperativ

[2]Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. – Москва: Экономика, 2010. – 255 с.

http://www.finfacts.ie/irishfinancenews/article_1021037.shtml

[4]Luc JANSSENInnovation Union andCommon Strategic Framework / Workshop “Innovation in the wider Black Sea Region: Policies and Structures”, 16 June 2011, Athens.

Presentation of J.M. Barroso to the European Council, 4 February 2011. 

 

Опубліковано на сайті: 2012-12-04

Коментарі до цієї статті: