Інновація - це історично безповоротна зміна способу виробництва речей.
Й. Шумпетер


М.І. Туган-Барановський

Й.А. Шумпетер

М.Д. Кондратьєв

Галерея видатних вчених

UA RU EN

Обращаем внимание на инновацию, созданную на данном сайте. Внизу главной страницы расположены графики,  которые в on line демонстрируют изменения цен на мировых рынках золота  и нефти, а также экономический календарь публикации в Интернете важных мировых экономических индексов 

 
Публікації

Фиговский О.Л.

Российские реалии и опыт Израиля

Президентские реформы добрались и до российской науки.Теперь фундаментальные и поисковые исследования больше не будут финансироваться из федерального бюджета посредством федеральных целевых программ (ФЦП). ФЦП сменят гранты, которые ученым придется получать на конкурсной основе у специально созданного Российского научного фонда. Попечительский совет нового фонда возглавил не кто иной, как бывший министр образования и науки, помощник президента Андрей Фурсенко.

Премьер-министру поручено до 1 апреля представить предложения об оптимизации системы формирования государственного задания на выполнение работ в сфере науки, в том числе и о формировании госзадания на конкурсной основе.

Сами же ученые согласны, что для некоторых направлений науки такой принцип выделения денежных средств, как гранты, удобен, но, вместе с тем, они выражают сомнение в прозрачности и объективности распределения денежных средств. И в их опасениях есть доля правды – механизм формирования перечня приоритетных исследований также планируется изменить.

Продолжая инициативы президента России Владимира Путина, директор Курчатовского института М. Ковальчук заявил, что страна так богата своим газом, что инновационный путь развития нам не нужен. Правительство пропихнуло старую идею о финансированию фундаментальной науки не целенаправленно, а через некую систему грантов. По принципу старого анекдота - «дам, но не вам». Как остановить вакханалию чиновников, скоро ли мы скатимся в пропасть каменного века и кто спасет страну?

Комментируя президентские реформы, профессор Георгий Малинецкий отмечает, что при стабильном бюджетном финансировании научные институты могут спокойно и систематически работать над теми темами, которые им назначены государством. Если же научная группа хочет расширить свои исследования, то система грантов, как более гибкая, вполне уместна. Но без основного финансирования такие решения могут привести к уничтожению тех научных крох, которые у нас ещё остались.

Например, в научном институте работает ядерный реактор. Исследования на нём длятся годами. Его надо обслуживать, тратить электроэнергию. Гранты будут выдаваться на десятилетия? А вдруг в какой-то год в гранте откажут — останавливать реактор? Так что пока очень много непонятного в этом решении.

Комментируя присутствие президента РАН в Совете по науке, профессор Георгий Малинецкий пишет:
«Сейчас голова — Академия наук — фактически отрезана от туловища — более 400 своих бывших научных институтов. Прокладка в виде Федерального агентства научных организаций (ФАНО) — ни одного учёного, сплошные менеджеры — решает: на какие темы необходимо проводить исследования. В то же время перед страной встаёт грандиозная задача, сопоставимая по сложности с ядерным проектом или запуском человека в космос — развитие Арктики. В ней множество подзадач: от военной составляющей до экономической и промышленной, например, разработка принципиально новых ледокольных платформ для Северного морского пути. Большинство проблем имеют междисциплинарную направленность, которые совместно должны решать разные научные институты. Только РАН или Госкомитет по науке и технике СССР (ГКНТ), существовавший в добрые старые советские времена, мог бы координировать эту деятельность. ФАНО во главе с финансистом эту задачу решить, вероятно, не сможет.

Россия уже находится на 21-м месте в мире по доле расходов на науку в ВВП и стремится всё ниже. С таким уровнем финансирования науки страна скатывается в третий технологический уклад. В правительстве наотрез отказываются понимать, что Академия наук (100 тысяч человек, в том числе 50 тысяч исследователей) — это дрожжи в хлебе. Без них он просто не взойдёт».

Рассматривая работу таких институтов развития, как «Сколково» и «Роснано», Малинецкий констатирует, что:

— В «Сколково» перед каждым семинаром играет живая музыка и раздают лёгкие закуски. Очень тихо и уютно. Получается «телефон Хоттабыча» — из чистого золота, но не работает. У вас нет лошади, конюшни и денег на всё это. А вам говорят, что будут шапочка и костюм для конной езды. Это будет престижно, солидно, серьёзно и красиво. Вот этот костюм без лошади и есть «Сколково».
С Роснано тоже всё понятно. Допустим, вы приходите с новейшей технологией в Роснано. Успешно проходите все экспертизы. Но Роснано не имеет никакого отношения к созданию опытных образцов, только даёт кредит под 20% годовых. Дальше выкручивайтесь сами. При этом проект в обрабатывающей промышленности выживает, если кредит не превышает 12%, а в хай-теке — 5–6%. Мы хотим быть или просто пытаемся казаться?

— Нанотехнологии выступают как острая приправа к некоторым отраслям промышленности, они позволяют существующей продукции придать новые качества. Например, новое поколение полимеров, технологии сверхплотной оптической записи, фармацевтика… Целый набор отраслей. Но большинство из них уже уничтожены. Поэтому вначале надо приготовить основное блюдо, а потом к нему приправу.

Пока ещё есть нанотехнологии, которые очень активно используются в атомной промышленности. Но их разработка началась ещё с создания первых образцов ядерного оружия. Нужны были совершенно удивительные материалы и уникальные технологии. Есть изобретения, люди, идеи, действующие образцы, есть отдельные успехи. Но у нас очень мало времени. В течение 10–15 лет мы должны отстроить экономику следующего технологического уклада. Иначе страны просто не будет.

Журналист Юлия Латынина считает, что во имя сохранения собственной власти Кремль лишает Россию будущего, обрекая ее на существование в качестве сырьевого придатка, в котором нет элиты, а есть только верхушка.

Детально рассматривая ход реформ РАН, журналист Наталья Принвиц оценивает сложившуюся ситуацию, основываясь на опыте СО РАН:

«-Полным ходом идет реформирование нового аппарата Президиума объединенной академии. По словам главного учёного секретаря Президиума РАН академика И. Соколова, численность аппарата трёх объединяемых академий (РАН, РАМН и РАСХН) по всей России на начало 2014 года составляла 2035 единиц. Новая РАН должна уложиться в 584 единицы, включая 300 человек технического персонала. Эти цифры в РАН считают скорее ориентиром, чем жёстким нормативом: государство определяет бюджетным учреждениям финансовое обеспечение, в рамках которого они сами вправе принимать решения о структуре и численности аппарата.

Начаты массовые (в региональных отделениях почти четырёхкратные) сокращения управленцев. Правда, часть сотрудников приглашают на работу в ФАНО, но туда, за редкими исключениями, не берут людей пенсионного возраста. Само ФАНО находится в стадии формирования штатов и решает пока только самые актуальные проблемы. Так, агентству удалось обеспечить нормальное финансирование институтов в январе: аванс запоздал, зато зарплаты пришли в срок».

Много вопросов вызывает будущее региональных отделений РАН. На сегодняшний день их функции и полномочия до конца не определены, и по этой причине в Совете Федерации обсуждается возможность передачи региональным отделениям полномочий по формированию планов фундаментальных и прикладных исследований, чтобы учёные на местах смогли решать, в каком направлении развивать свою работу. Для региональных отделений этот вопрос принципиален ещё и потому, что под утвержденные планы исследований выделяются большие финансовые ресурсы. До реформирования РАН они не только принимали решения о распределении средств, но и контролировали их целевое использование, оценивали эффективность и результативность научных исследований, выполненных за счет бюджета.

На состоявшихся в Екатеринбурге Демидовских чтениях председателя Комитета Госдумы по науке и наукоёмким технологиям академика В. Черешнева забросали вопросами по поводу реформы РАН: «Глава государства наложил годичное вето на кадровые и имущественные вопросы, связанные с реформой. Но уже идёт сокращение. В Уральском отделении из 150 сотрудников аппарата сократили 100. У Ж. Алферова из 150 ставок оставили 75. То же происходит в Сибири, на Дальнем Востоке. Это кадровые вопросы или не кадровые? Если не кадровые, тогда на что распространяется мораторий? В марте будет первое объединённое собрание академий, где должны состояться выборы всего Президиума, академиков-секретарей — это кадровый вопрос или не кадровый? Будут выборы или нет?»

Как отмечает в своем интервью президент РАН Владимир Фортов: «В России еще предстоит создать инновационную систему – такую, как создали Корея, Америка, Германия, Китай и другие страны. Когда промышленники бегают за учеными в поисках новых проектов и интересных идей. В России очень часто все наоборот. Наши идеи, наши технологии и установки находят спрос и поддержку за рубежом, а у себя дома оказываются не нужны. Я это говорю так уверенно, потому что несколько подобных проектов сам веду. В одном из них участвовали Франция, Германия, Япония и мы. И я наблюдал, как одна и та же плазменная установка для медицинских целей, которую мы придумали, быстро внедрялась за границей, а у нас не вызывала интереса.

Одна из причин - непомерно разросшаяся российская бюрократия. Она превратилась в агрессивную систему, блокирующую все новое и прогрессивное. Хотя, казалось бы, при отстроенной сейчас вертикали власти, которая успешно удерживает страну от распада, есть все возможности и рычаги эту бюрократию осадить»

Рассматривая сегодняшнюю ситуацию в Российской Академии наук, Владимир Фортов замечает, что ужегод президиум Академии наук работает в режиме пожарной команды. Такого разворота на 180 градусов не было за всю историю академической науки не только в нашей стране, но, пожалуй, и в мире. Ни разу не было такого, чтобы отбирали и разом переводили куда-то все научные институты. Мы в состоянии перманентного форс-мажора... Но если говорить по существу вопроса, то в Академии наук при всех ее прошлых недостатках и нынешних особенностях бюрократизм проявляется в гораздо меньшей степени, чем в министерствах.

Точный диагноз происходящему еще в прошлом году коротко и ясно поставил известный психолог, профессор Дмитрий Леонтьев, отвечая на вопрос, в чем он видит смысл реформы РАН: «Субъект уснул, разжалован в объект»!!! Но самое удивительное, что и будучи разжалованной в объект, РАН продолжает спать: реформой академики недовольны, но при множестве выступлений никаких принципиальных контрпредложений ни общество, ни государство от них так и не дождались.

На наш взгляд, это бесспорный аргумент в пользу того, что сфера науки в России требует реформ. Однако реформ совсем иного рода, чем затеянная в прошлом году. При этом наряду с общим вопросом о методологии реформирования, который мы обсуждали в прошлый раз, возникает второй, не менее важный вопрос – о специфике реформируемой системы. Понятно, что одно дело реформировать вооруженные силы (или пенсионную систему), а совсем другое – Академию наук.

Допустим, работа РАН неэффективна. Но как в данном случае измеряется эффективность, какой «отдачи» следует ждать от науки? Для ученого продуктом его работы являются только и исключительно новые знания. На оценку эффективности в этом смысле направлены известные показатели типа импакт-фактора или индекса Хирша. И, может быть, ученые не так уж заблуждаются, приводя выкладки, согласно которым выход новых знаний на каждый вложенный рубль вРАН едва ли не выше, чем в самых передовых странах. Но связаны ли такие показатели с желаемой государством отдачей от науки?

Вопреки бытующим представлениям наука непосредственно, сама по себе, в принципе никакой прибыли принести не может.

Здесь все сложнее: государство и бизнес вкладывают деньги в науку, а в обмен получаются «всего лишь» новые знания. Эти новые знания вкладываются в народное хозяйство, причем в самом широком, почти метафорическом смысле, включая не только бизнес, но и системы государственного правления, народного образования, культуры. И отдача измеряется не деньгами, а переменами в системе правления и хозяйствования, в культуре страны. В конечном счете эти объемлющие науку и использующие научные знания системы работают более эффективно: страна развивается.

Предположим на минутку, что Академия наук обеспечила переход страны на модель инновационного развития. Сколько государство согласилось бы заплатить за такую работу? И как бы измеряло полученную «отдачу», индексом Хирша?! Но эта логика для нас как раз из области научной фантастики: наши власти безо всякой науки знают, как править страной и народным хозяйством. 

Как ни прискорбно, но нашему государству научные знания не нужны, даже если они касаются политики и государственного управления (об этом дальше). Поэтому мы имеем то, что имеем, в том числе и в Академии наук, констатируют профессор Марк Рац и к.т.н. Сергей Котельников.

И далее они отмечают, что выработка направлений главного удара в науке – важнейшая задача, которая может решаться только во взаимодействии Академии наук с государством и обществом. Неудобно напоминать хрестоматийные истины, но приходится. Наука, как, впрочем, и любая другая сфера деятельности, развивается под влиянием разных сил: внутренних (у нее есть свои законы развития, кстати, еще плохо изученные) и внешних, оформляемых в виде социального заказа.

Однако такое взаимодействие требует прежде всего равноправия сторон; в условиях же господства вертикали власти необходимая здесь острая дискуссия вырождается в ритуальный обмен монологами, «театральный диалог», как называл такую форму общения Михаил Бахтин.

Президент страны говорит о том, о чем душа наболела: про науку о жизни, про Север, про оборону.А президент РАН, вместо того чтобы сформулировать свою собственную позицию, говорит: да, конечно, будем ориентироваться на ваши идеи. Так работает система поручений, заменяющая у нас, повторим, систему управления. Если вспомнить расхожую максиму, можно спросить: какая же истина может родиться в таком «споре»? А если вспомнить про сократический диалог: какие же новые идеи могут родиться в таком «диалоге»?

Интересно наблюдать за деятельностью «Роснано» за рубежом. Создав свое представительство в Израиле несколько лет тому назад, «Роснано» не достигло каких-либо успехов в Израиле, хотя ранее постоянно участвовало в израильских форумах и выставках по нанотехнологиям. Но в этом году «Роснано» устранилось от участия в конференции по нанотехнологиям в Тель-Авиве, на которую прибыли 1200 делегатов из 36 стран.

Лидер израильской наноиндустрии Рафи Кориат отметил, что в этом году на конференцию приехало большее, чем ожидалось, количество гостей, в том числе лауреат Нобелевской премии, профессор Алан Хигер. Мероприятие, по его словам, посвящено нескольким перспективным направлениям нанотехнологий, но особенно их промышленному и научному потенциалу. Нанотехнологическая революция, говорит Кориат, способна в большей степени изменить жизнь, чем три последние крупные технологические революции вместе взятые, а именно революция в автомобилестроении, микротехнологическая революция и революция в оптике.

"Нанотехнологии имеют потенциал, они могут использоваться абсолютно во всех областях", - подчеркнул Кориат. Почему это происходит? Как объяснил ученый, нанотехнологии работают на атомном уровне, а, значит, дают возможность создавать новые материалы "с нуля" и совсем по-другому. Таким образом, эта технология дает возможность формировать принципиально разные материалы, элементы которых - атомы – в шесть-десять раз сильнее, чем любые элементы, известные сегодня. Новые элементы, по словам Кориата, могут быть сильнее, легче и излучают энергию более эффективно.

Оборонные ведомства также смогут использовать технологический прорыв, отметил Кориат. Так, в настоящее время идет разработка жилета, который имеет такую же прочность и пуленепробиваемые свойства, как кевлар, но при этом легче него в несколько раз. Жилет позволит солдатам и сотрудникам служб безопасности во время антитеррористических операций двигаться гораздо более свободно.

Израиль находится на переднем крае нанотехнологий, заявил ученый, и является главным исследователем в этой сфере на академическом уровне. Более 650 преподавателей и 1200 аспирантов заняты в этой сфере. 200 компаний работают с нанотехнологиями , получено 800 патентов и более 700 статей были опубликованы на эту тему. Вот такие показатели, несмотря на небольшой размер самого Израиля. "Мир завидует нам", - откровенно говорит Кориат. Он убежден, нынешняя конференция в Тель-Авиве будет трамплином для многочисленных изобретений, ищущих инвесторов, и промышленных предприятий, которые ищут израильских инноваций.

Одной из ведущих компаний, разрабатывающих новейшие нанотехнологии, является Polymate, Ltd., имеющая более 25 патентов в этой области, а ее сотрудники опубликовали по этой тематике более 30 статей в международных журналах. Как было доложено на конференции представителем Polymate,Ltd., за последнее время, в частности, были разработаны:

- технология получения наномембран методом SDP, что снизило их стоимость более, чем в 10 раз;

- технология наночипов на основе обработки оболочек семян, что увеличило урожайности овощных и зерновых культур на 45-60%;

- технология наноструктурированныхнеизоцианатных полиуретановых поропластов с высокими эксплуатационными свойствами.

Эти и другие разработки Polymate, Ltd. Успешно осваиваются не только в Израиле, но и в США, Канаде и Мексике. К ним проявили большой интерес и в таких странах, как Китай и Индия.

Нужно отметить, что Китай интенсивно сотрудничает с Израилем в области новых технологий, значительно опережая в этом Россию.

Так, 10 февраля израильское высокотехнологическое предприятие WLCSP, , принадлежащее совместному израильско-китайскому фонду прямых инвестиций «Инфинити Групп», стало первой публичной компанией, имеющей некитайских соучредителей, чьи акции будут продаваться на Шанхайской фондовой бирже.

Иностранным фирмам официально запрещено продавать свои акции на китайских фондовых биржах. Тот факт, что Китай позволил фирме с израильскими соучредителями продаваться в Шанхае, представляет собой небольшой но важный шаг, возможно, демонстрирующий высокую заинтересованность китайских властей в израильских технологиях. На этой же неделе в Израиле ожидают прибытия представителей китайского пищевого концерна BrightFood, которые, похоже, намерены приобрести фирму «Тнува» - крупнейшего молочного производителя Израиля, выкупив её за 8 миллиардов шекелей у британской компании «Апакс», ставшей обладательницей израильской фирмы в 2008.

Как сообщает издание «Джерузалем Пост», только за последние два месяца премьер-министр Биньямин Нетаниягу встретился с главой китайского МИДа Ван И дважды: сначала в Иерусалиме, а затем в Давосе. Во время своей поездки в Китай, Нетаниягу подчеркнул, что «будущее за странами, способными производить интеллектуальную собственность» и «превращать их в инновации и технологии».

«Израиль не столь велик, как Китай, — сказал премьер, — восемь миллионов жителей, это примерно треть населения Шанхая. Но по сравнению с нашими размерами, мы производим больше интеллектуальной собственности, чем любая другая страна в мире. Партнерство между изобретательской способностью Израиля и производственными мощностями Китая может стать чрезвычайно выигрышной комбинацией…»

Похоже, что в Китае полностью разделяют мнение израильского премьера. В последние три года экономические отношения между странами развиваются всё интенсивнее. В 2010 китайское правительство сократило некоторые ограничения на инвестиции за рубежом. Правительство стало поощрять вклады китайских инвесторов в высокие технологии, биотехнологии и агро-технологии. Во всех этих областях Израиль, завоевавший лидерские позиции, сразу привлек к себе интерес дальневосточных бизнесменов. Тогда же в 2010 г., в Шанхае состоялась всемирная выставка ЭКСПО-2010, на которой впервые у Израиля был свой павильон, позволивший еврейскому государству заявить о себе как о стране передовых технологий и инноваций. Вероятно именно тогда и было положено начало интенсивному сотрудничеству между странами.

В течении того же года состоялась первая китайская инвестиция в израильские инновации и первое приобретение китайской компанией израильской фирмы. Компания «Санхуа Чжэцзян» инвестировала 10 миллионов долларов в «Гелиофокус» компанию, занимающуюся разработкой использования солнечной энергии. А компания «Ифанг» приобрела за 60 миллионов долларов высоко технологическую израильскую компанию «Пегас».

Наконец, в том же 2010 г. был решен ещё один важный вопрос, когда Израиль и Китай подписали соглашение по туризму, упростив процедуру получении визы для китайцев, посещающих Израиль. Это, в свою очередь, привело к потоку китайских бизнесменов, открывших для себя множество возможностей в еврейском государстве. Китай начал инвестировать в Израиль.

Уже в 2011 г. китайская национальная химическая корпорация Chem China осуществила одну из крупнейших инвестиций китайского государственного предприятия в последние пять лет, приобретя почти за два с половиной миллиарда долларов 60% долю израильской агрокомпании «МахтешимАган», специализирующейся на разработке и производстве средств защиты культурных растений, превратившись в крупнейшую в мире компанию агрохимикатов.

Ещё быстрее совместные проекты и инвестиции стали развиваться после пятидневного визита израильского премьера в Китай в 2013 г., когда Нетаниягу встретившись с главой китайского правительства Ли Кэцяном, подписал торговое соглашение. К этому моменту годовой товарооборот между странами достиг 8 миллиардов долларов. Тогда же ведущая китайская компания в области здравоохранения FosunPharma инвестировала 240 миллионов долларов в израильскую фирму «АльмаЛазерс», считающуюся ведущим мировым предприятием в использовании медицинской лазера, став обладателем более 90% её акций.

В том же 2013 г. стартовали несколько крупных академических проектов, позволивших, университетам Китая и Израиля сотрудничать в научной сфере. Проекты были представлены как инвестиции в реформы китайского образования, обеспечивающие оптимальные условия для творчества и создающие базу для взаимопонимания в бизнес-индустрии.

Самым большим из них стал проект фонда, принадлежащего богатейшему бизнесмену Азии Ли Ка Шину, который пожертвовал израильскому исследовательскому университету Технион более 130 миллионов долларов. В рамках проекта Технион входящий в десятку лучших в мире институтов, занимающихся исследованиями в области науки и техники, ученые которого за последнее десятилетие получили 4 Нобелевских премии, станет основой для создания аналогичного научного центра Технион-Гуандун в Южном Китае.

Другой выгодной инвестицией Ли Ка Шина оказался вклад в израильскую компанию Waze. Инвестор вложил 30 миллионов долларов из 67 миллионов начального капитала в компанию, которая вскоре была приобретена Гуглом за миллиард. В рамках ещё одного совместного проекта китайские бизнесмены и институты инвестировали 10 миллионов долларов в израильскую программу «Элеватор», помогающую фирмам старт-ап выйти на рынок.

Тель-Авивский университет и китайский Университет Цинхуа приняли участие в создании уникального международного центра «Ксинь» (что в переводе с китайского означает «новый»), предназначенного для научных и технических инноваций. Декларированной задачей центра стало «продвижение междисциплинарных исследований, обеспечение оптимальных условия для творчества и содействие деятельности в областях, которые могут иметь влияние на общества в обеих странах и во всем мире».

При Транспортном университете в Шанхае был создан первый в своем роде Центр исследований Израиля в Китае, предоставляющий студентам информацию о китайско-израильских отношениях, включая изучение бизнес-стратегий, а также сравнительные исследования в области политики и технологии.

Таким образом, одна из крупнейших стран мира, обладающая второй по величине экономикой, инвестировала в последние три года миллиарды долларов в Еврейское государство. Подобная тенденция показывает, что Китай намерен продолжать инвестиции, что, безусловно, является признаком перспективного и процветающего будущего для обоих государств.

Я бы хотел отметить проблему газа и нефти Израиля, так как в течение многих лет Израиль не был энергетической державой. В последние годы, благодаря интенсивной работе израильских ученых, ситуация кардинально изменилась. Так, Всемирный энергетичекий совет выдал оценку, согласно которой израильские сланцевые месторождения, расположенные примерно в 30 милях к юго-западу от Иерусалима, могут в конечном счете насчитывать до 250 миллиардов баррелей нефти. Для сравнения, разведанные запасы Саудовской Аравии составляют 260 миллиардов баррелей. Соединенные Штаты потребляют примерно семь миллиардов баррелей в год. В США, по расчетам, имеется около 1,5 триллиона баррелей сланцевой нефти, тогда как в Китае ее порядка 355 миллиардов баррелей. Израиль идет на третьем месте, обгоняя Россию.

Буровые работы на месторождении Тамар были начаты в 2008 году. Месторождение удалено от береговой линии на 92 км. Толща воды составляет примерно 2 000 м. Глубина залегания газа (чистый метан) — около 5000 м ниже уровня моря, при этом мощность газоносного слоя — примерно 140 м. Площадь месторождения — 250 квадратных километров. В настоящее время точно установлены размеры месторождения Тамар – 300 млрд. кубометров природного газа.
В марте 2009-го года в 54 километрах от израильского берега было открыто газовое месторождение Далит. Глубина моря в этом месте достигает 1285 метров, газонесущий слой обнаружен на глубине порядка 4000 метров. Оценка запасов газа составляет 20 млрд м³.

Месторождение Левиафан располагается в 135 км к западу от Хайфы, в 47 км на юго-запад от месторождения Тамар. Глубина моря здесь составляет 1634 м.. Площадь месторождения — около 325 квадратных километров. Американская нефтяная компания NobleEnergy оценила суммарные ресурсы структуры Левиафан в 453 млрд м³. Одновременно в более глубоких слоях с вероятностью в 50% находятся еще около 112 миллиардов кубометров природного газа.
Левиафан признан самым крупным газовым месторождением, открытом в 2000-х годах. Совокупная стоимость газа, который может быть добыт в Лефиафане, находится в районе 100 миллиардов $.

Так что пора начинать понимать, что Израиль, в дополнение к качественному изменению своего экономического и научного потенциала, произошедшему в результате мощной волны репатриации из бывшего Советского Союза, стоит перед новым качественным скачком, который в корне меняет стратегическое положение еврейского государства, благодаря обнаружению энергетических ресурсов, ставящих Израиль на уровень Норвегии и Саудовской Аравии.

И естественно, что Китай заинтересован и в оборонных технологиях Израиля, в частности, новейших беспилотниках.

У нового беспилотника Air Mule VTOL(Vertical TakeoffandLanding) так же отсутствуют явные признаки наличия внешней силовой установки, тем не менее опытный образец этого беспилотника недавно продемонстрировал свою способность совершать вертикальные взлет и посадку, зависать на месте, перемещаться и совершать маневры в горизонтальной плоскости.

БеспилотникAirMule был создан достаточно известной израильской компанией TacticalRoboticsLtd., он может действовать по командам оператора, передаваемым с помощью системы дистанционного управления, а наличие собственной автономной интеллектуальной системы управления позволяет ему выполнять задания самостоятельно, без какого-либо участия человека в этом деле. Основной задачей, для выполнения которой велась разработка летательного аппарата AirMule, является эвакуация раненых и пострадавших из районов боевых действий в условиях плотного вражеского зенитного огня.

Опытный образец аппарата AirMule весит 770 килограмм, он может поднимать полезный груз весом до 640 килограмм. Максимальная скорость, которую способен развить беспилотник в полете составляет 180 километров в час, а его потолок равен 3658 метрам.
БеспилотникAirMule выделяется из общего ряда подобных летательных аппаратов наличием ротора, который скрыт в пределах фюзеляжа аппарата. Эта особенность конструкции позволяет аппарату приземляться в труднодоступных местах на площадки с малой площадью, там, где лопасти обычного вертолетного ротора могут быть повреждены, столкнувшись с деревьями, скалами и другими препятствиями. Наличие скрытого ротора позволяет аппарату AirMule приземляться на свободное пространство, площадью около 40 квадратных метров. Кроме всего вышесказанного лопасти внутреннего ротора при вращении издают меньше шума, нежели лопасти обычных внешних пропеллеров, что делает аппарат AirMule менее заметным для стороннего наблюдателя.

В ходе недавнего испытательного полета, беспилотный летательный аппарат AirMule выполнил вертикальный взлет, пролетел в горизонтальном полете до конца взлетно-посадочной полосы испытательного аэродрома, развернулся на 180 градусов, зависнув на месте, и вернулся в отправную точку. Аппарат все время поддерживал постоянную высоту полета, используя два лазерных высотомера, а в скором времени аппарат получит и стандартный авиационный высотомер на базе радарной системы. Комбинация приемника сигналов навигационной системы GPS, встроенной инерциальной навигационной системы и системы отслеживания визуальных объектов на поверхности позволяет аппарату знать свое местоположение с высокой точностью в любой момент времени.

В следующем году, наступления которого ждать осталось не так уж и долго, компания Tactical Robotics проведет полную демонстрацию миссии аппарата AirMule, в которой будет задействован второй опытный образец, создание которого ведется в настоящее время. Успех этой демонстрации, как рассчитывает руководство компании, должен привлечь к проекту должное внимание со стороны военных, что и определит дальнейшую судьбу проекта в целом.

 

Опубліковано на сайті: 2014-03-27

Коментарі до цієї статті: