Модернизация — дорога в новый мир

Дмитрий Белоусов

Внешние условия, влияющие на возможные сценарии развития России, значительно изменились. Рост, основанный на экспорте энергоносителей, т.е. на не связанном с подъемом производительности труда увеличении потребительских расходов, более невозможен. Ниши, на которые делались прежде ставки, закрываются. Залог устойчивого развития — индустриальная модернизация, уверен ведущий эксперт ЦМАКП Дмитрий Белоусов. Необходимо концентрировать усилия на четко очерченных направлениях и при этом в условиях ужесточающейся мировой конкуренции

Изменившиеся условия долгосрочного развития

Условия долгосрочного развития, с того момента, когда была написана Концепция долгосрочного развития (КДР), существенно усложнились. Российской экономике предстоит развиваться существенно в другом, чем предполагалось ранее, мире.

Во-первых, существенно усложнились внешние условия развития. В 2008-м предполагали, что мировая конъюнктура будет стабильно высокой, ожидался прирост мирового ВВП 3–4% в год. Сегодня рассматриваются два иных варианта. Первый — возможное возвращение цикличности развития, что ставит вопрос об устойчивости экономики России к циклическим колебаниям (см. граф.1). Второй вариант ориентирован на представление, что глобальная экономика втягивается в период очень низких темпов роста — 2% в год в среднем. При этом будут происходить микрокризисы, регулярно снимающие глобальные, региональные и локальные дисбалансы, прежде всего — финансовые. Соответственно, такой экономический рост будет проходить при относительно низких ценах на ресурсы. То есть рассчитывать, как раньше, на существенные повышения цен на нефть, теперь не представляется возможным (см. граф. 2).

График 1. Изменение прогноза условия развития: Динамика ВВП (темпы прироста, %)

График 2. Динамика цен на нефть (долл. за баррель)

Самой России также не грозит ресурсное изобилие. Одна из очевидных проблем — снижающаяся численность населения трудоспособного возраста. России вряд ли удастся стать исключением из общего правила и интенсивно расти на убывающей трудовой базе. А потому в повестке дня остается вопрос о пенсионной реформе и повышения пенсионного возраста, а также разработка механизмов привлечения пенсионеров к труду (см. граф. 3).

График 3. Предложение трудовых и энергетических ресурсов

Исчерпаны также и возможности нашей страны наращивать добычу нефти. Во всяком случае, в рамках разумной капиталоемкости добычи, стоимости переработки и транспортировки. Новая легкая нефть труднодоступна: она либо далеко — в Восточной Сибири, либо требует вложений в реабилитацию месторождений Западной Сибири или разработки арктического шельфа. Все варианты роста добычи крайне капиталоемкие.

Расчеты показывают, что при таких жестких условиях для экономического роста у страны нет иного выхода как наращивать энергоэффективность с одной стороны, и производительность труда — с другой. Энергоэффективность должна (в рамках базового для нас сценария индустриальной модернизации — да и остальных сценариев тоже) расти на 2–3% в год, а производительность труда при благоприятном сценарии — на 5% (граф. 4).

График 4. Показатели эффективности российской экономки, 2010 г. = 100%

Еще один новый ограничитель долгосрочного развития — сужающиеся возможности стимулирования роста. Скажем, при бюджетном дефиците порядка 1–1,5% ВВП в год государственные инвестиции не превысят 3–3,5% ВВП в год (при заложенных в КДР примерно 3,5–4%).

Отсюда вывод, что главный фокус в экономическом развитии следует сделать на проблеме повышения эффективности: и ресурсной, и использования бюджетных средств — как в рамках госкорпораций, так и собственно бюджетной сети.

Мировые рынки также не сулят российской экономике перспектив занятия на них некоторых ниш, во всяком случае, автоматически. Так, в частности, предполагалось, что Россия сможет занять нишу между Китаем, который производит массово и не очень качественно, и Европой, которая производит очень качественно, но при этом очень дорого. Однако сегодня Китай, двигаясь по технологическим цепочкам, сумел освоить производство сложных видов продукции, а европейцы переносят производство в страны Восточной Европы. При этом в перспективе такая политика может быть распространена на Украину и даже, может быть, на Белоруссию.

То есть потенциальная российская ниша «схлопывается» с двух сторон. В этой ситуации встает вопрос, хотим ли мы стать монопродуктовой, узко специализированной на сырье экономикой, или мы хотим чего-то большего. Если хотим чего-то большего, придется концентрировать усилия на приоритетах, причем в ситуации ресурсного дефицита и обострения конкуренции на мировых рынках.

О том, насколько последняя проблема остра, можно показать на примере рынка оборонной продукции, на котором все более сильным игроком становится Китай. Сегодня есть основания полагать, что лучшие в мире танки — китайские. Так что более или менее привычные для нашей оборонки условия ножниц, когда на рынке «сверху» существует дорогой качественный аналог, а снизу «подпирает» дешевый и менее качественный, теперь приобретают еще более угрожающий вид. Ведь качество последнего — более дешевого — непрерывно растет, в то время как российская промышленность плохо адаптируется к повышению стандартов качества. Это касается и региональных авиалайнеров, и реакторов повышенной мощности, и продукции нового материаловедения.

Задачи долгосрочного развития

Много говорим о том, что России удалось купировать кризис и выйти на темпы роста порядка 4–4,5%. Но проблема заключается в том, что с кризисом, возникшим еще в 1980-е гг. и развалившим нашу экономику и, в итоге, страну, работать еще не начали, а если и начали, то только по некоторым направлениям. И не очень системно.

Собственно фундаментальные аспекты кризиса российской экономики, в отличие от циклического, включают четыре аспекта.

Позиционирование на глобальных рынках — о нем можно сказать кратко: старое утрачено, новое — не найдено. А искать придется. В ситуации, когда ожидается быстрый рост импорта — в силу потребительских предпочтений или недостатка ресурсов, и стабилизация экспорта топливных ресурсов и, возможно, металлов, экономика оказывается на развилке, где одна дорога петляет от девальвации к инфляции, реальному укреплению валюты и вновь девальвации, а другая просматривается только на пути новых источников ускоренного роста экспорта и повышения конкурентоспособности на внутренних рынках.

Острой проблемой является преодоление деградации человеческого капитала. Средняя продолжительность жизни в России существенно ниже, чем даже в сопоставимых странах Восточной Европы, в Китае, в Белоруссии. Не преодолена проблема социальных болезней. Несмотря на все усилия и повышение «индекса счастья», россияне продолжают пить все больше.

Все говорят о необходимости перехода к инновационному развитию. Однако уровень инновационной активности остается низким. Доля затрат на НИОКР в стоимости продукции составляет порядка 1,5%. В развитых странах — более 2%. В Швеции — 3,3%. Очень плохо обстоит дело с экспортом высокотехнологичной продукции и получением роялти. Затраты России на НИОКР сопоставимы с затратами развитых европейских стран, а поступления остаются на уровне не очень развитых восточно-европейских (Словакия, Словения; см. граф. 5–6). В России сформировалась разомкнутая модель инновационной системы, когда финансирование фундаментальных и прикладных исследований идет через бюджет, создание образцов и коммерционализация происходят за пределами нашей страны, а затем бизнес покупает готовые технологические решения — в виде оборудования. Соответственно, и бизнес получает отставание от динамики мирового развития, а наши бюджетные средства тратятся на поддержку конкурентов, а в лучшем случае — на общее улучшение ситуации на глобальном рынке, где высокие технологии и прикладная наука образуют единую систему.

График 5. Макроэкономическая эффективность российского высокотехнологического сектора (соотношение затрат на НИОКР и экспорта ВТ-продукции)

График 6. Интенсивность затрат на технологические инновации

При нынешних ресурсных ограничениях у России выбор простой — либо численность занятых в сфере НИОКР снизится с нынешних примерно 800 тыс.чел. до 300-400 тыс. чел. с неизбежной потерей компетенций там, где они еще остались, либо будет интенсифицирован инновационный процесс — как на уровне компаний, так и образовательных организаций.

Наконец, четвертый аспект кризиса — инфраструктурная недостаточность, преодоление которой необходимо и для освоения новых территорий, и для модернизации старых.

Сценарии развития

Если рассматривать благоприятную внешнюю конъюнктуру, предполагая, что мировая экономика не будет втянута в затяжную стагнацию, то возможны три варианта развития российской экономики.

Либерально-консервативный вариант предполагает максимальное дерегулирование, привлечение прямых иностранных инвестиций. Иностранные компании, таким образом, завезут сюда свои технологии и смогут обеспечить выход на внешние рынки сбыта. Однако такой вариант сулит низкую устойчивость экономики, неизбежный при узких инвестиционных нишах и предполагает невысокие темпы роста.

Постиндустриальный сценарий, популярный в  интеллектуальных кругах, предполагает прямой выход на внешний рынок качественных человеческих ресурсов, качественного образовательного и научного потенциала. Однако закономерны сомнения, что российской экономике в таком варианте развития хватит системности для разогрева всей экономики.

Индустриальная модернизация — это развитие через усилие государства и через активный диалог государства и бизнеса, государства и экспертного сообщества, бизнеса и науки. При таком сценарии необходимо сформировать субъект развития, нацеленный на обеспечение фронтальной модернизации, трансляции эффекта от прорыва на приоритетных направлениях до организации широких производств. Этот вариант имеет достаточно высокие риски. Это административные риски и вероятность получить одновременно дефицит бюджетных ресурсов и инвестиционный перегрев.

Однако инвестиции, по логике вещей, приводящие к технологическим инновациям — единственный возможный мотор роста. Повторение ситуации роста на основе расширения потребительского спроса, опережающего (почти в два раза) роста зарплат по отношению к динамике производительности труда — в России на долгосрочную перспективу не просматривается.

Отметим, что содержательная экономическая политика (в рамках данного сценария) невозможна без институционализации диалога между государством, бизнесом и экспертным и научным сообществом.

К сфере ответственности государства должны относиться реализация проектов, направленных на закрытие «провалов рынка», связанных с временным фактором, рисками, распределенными внешними эффектами; реализация проектов в сфере госнужд (оборона, частично — образование и здравоохранение). На бизнес ложится ответственность реализации основных функций поддержки инновационного процесса.

Постепенно будет происходить наращивание степени его участия в финансировании — от минимального на ранних стадиях развития технологий до максимально полного финансирования решения технико-внедренческих задач. Ключевым элементом становится формирование технологических коридоров, обеспечивающих преемственность приоритетов. А собственно благоприятную среду для становления достаточно крупных бизнесов может обеспечить создание институтов поддержки малого инновационного бизнеса, прежде всего — посевного и предпосевного финансирования.

Дмитрий Белоусов

Опубліковано на сайті: 2010-12-24