Банки после кризиса приспособились жить на приличной дистанции от реального сектора экономики

Екатерина Шохина, Сергей Селянин, Александр Ивантер.

Банкиры, без сомнения, специальная бизнес-каста. При всем разнообразии личного опыта и рыночного позиционирования возглавляемых ими контор они носители редкого психотипа. Трудно представить себе металлурга или железнодорожника, радующегося схлопыванию поля применения своих базовых компетенций. Тем контрастнее детский азарт банкиров, споривших друг с другом осенью 2008-го, кто из них раньше и жестче обрубил кредитование.

Прошло два года, кризис остался позади, даже те промышленники, кто еще не зализал раны, строят планы на будущее. Но попробуйте рассказать банкирам о начавшейся инвестиционной волне посткризисного оживления, и вас подвергнут обструкции. Стагнация экономики и тотальный дефицит хороших заемщиков — вот консенсусный вердикт финансистов. Честно говоря, эти стенания по поводу отсутствия хороших заемщиков сильно напоминают мечты отъявленных холостяков об идеальных женах. Но идеальных жен не бывает. И слава богу! Ведь мужья тоже не идеальные. Надо просто делать свою работу: варить сталь, писать заметки, брать на себя кредитные риски — и притираться друг к другу.

Пассивы не впрок

За неполный 2010 год активы банковской системы выросли на 11%, что вдвое выше прироста 2009 года. К  редкризисному сентябрю 2008 года рост активов составил 31% (все оценки здесь и ниже приведены без учета валютной переоценки, то есть в предположении неизменности курса рубля, см. график 1). Притом что накопленная инфляция с начала кризиса — 20%, то есть реальный прирост активов более чем скромный.

Теперь посмотрим, какие направления банковского бизнеса обеспечили рост активов. Прежде всего нас волнует, конечно, кредитование. В 2010 году начался рост корпоративного кредитования, впрочем крайне неоднородный для различных групп банков. Так, Сбербанк не торопится кредитовать в рублях, у него самый низкий относительно других групп прирост корпоративных кредитов — 4% по итогам года. В то же время валютные кредиты Сбера выросли на 21%.

Если анализировать изменение кредитного портфеля разных групп банков по отношению к предкризисному уровню, то выявляется закономерность — чем выше уровень плохих долгов в группе, тем ниже прирост (см. график 2). Объяснить эту зависимость можно только тем, что новых клиентов у банков не так много, преимущественно кредитуются старые — примерно пропорционально степени их платежеспособности.

Потребительские кредиты в рублях выросли в минувшем году на 14 с лишним процентов (за 2009 год спад на 12,9%), тогда как валютные розничные кредиты продолжают падение -11,7% (в 2009 году -19,8%). Наконец-то пошел рост кредитования индивидуальных предпринимателей, хотя накопленный кризисный провал кредитных портфелей в этом сегменте еще не преодолен.

Ну и совершенно феноменальны темпы вложения банков в ценные бумаги. С начала кризиса совокупный портфель ценных бумаг увеличился в 2,6 раза, в том числе за 11 месяцев прошлого года — без малого на 40%. У Сбербанка на фоне вялого кредитования в рублях портфель рублевых ценных бумаг в прошлом году почти удвоился.

Срочные вклады в рублях на 48% превысили предкризисный уровень, прирост в 2010 году составил 37% (в 2009-м 27%), валютные вклады сократились на 7% (в 2009 рост на 25%). Наименьший прирост вкладов у Сбербанка и «дочек» нерезидентов, так как низкие ставки и нет соответствующих возможностей размещения.

Средний уровень просрочки по кредитам предприятиям с начала года сократился с 5,9 до 5,4%, валовой объем просрочки вырос незначительно (против роста в 2,8 раза в 2009 году). По потребкредитам просрочка растет значительно быстрее — почти на 20% с начала года (против 65,1% в 2009-м), средний уровень просрочки поднялся в прошлом году с 6,8 до 7,3%.

Резервы по-прежнему не покрывают всей просрочки, но уровень достаточности резервов повысился. Прибыль до создания резервов почти в два раза превышает балансовую, 45% от нее банки направили в резервы. Убыточных банков до создания резервов 141, в том числе 24 из числа топ-200. Половина банков убыточна как до создания резервов, так и после, а другая половина либо уходит в убыток, создавая резервы, либо, напротив, выходит в плюс, уменьшая ранее созданные резервы.

Волшебная прибыль

Чистый финансовый результат (прибыль за вычетом убытков) российских банков по итогам 2010 года превысит 500 млрд рублей, что выше номинального уровня рекордного 2007 года (см. график 3). С учетом подросших активов выйти на докризисные показатели рентабельности пока не удастся, но сам по себе факт зарабатывания банками рекордной прибыли в условиях, в три раза меньших по сравнению с докризисными темпами роста кредитования, выглядит просто завораживающе.

«Основная причина роста прибыли банков в 2010 году — восстановление резервов, — считает гендиректор “Интерфакс-ЦЭА” Михаил Матовников. — Многие кредиты были погашены, и резервы под них банки смогли вернуть себе. Новые кредиты почти не выдавались, поэтому не было и расходов на создание резервов под них». По оценке рейтингового агентства «Эксперт РА», чистое дорезервирование (разница между созданными и восстановленными резервами) снизится по итогам 2010 года примерно в 3,5 раза по сравнению с 2009 годом.

В то же время текущая конъюнктура депозитного и кредитного рынков была для банков неблагоприятной: сокращение ставок по кредитам опережало сокращение ставок по депозитам, что привело к сжатию процентной маржи и существенному снижению рентабельности по прибыли до резервов.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и резко возросшую по итогам кризиса дифференциацию банков по финансовому результату. В 2008 году насчитывалось лишь 44 убыточных банка, в том числе лишь 7 из 200 крупнейших. Сегодня убыточны 152 банка, в том числе 29 из топ-200 по активам, а 38% совокупной прибыли приходится на Сбербанк. В конечном счете прибыльность банка определяется соотношением доходных и низкодоходных/неработающих активов, с одной стороны, и дорогих и дешевых/бесплатных пассивов — с другой. Какой-то единой волшебной стратегии, обеспечивающей высокую и вдобавок устойчивую рентабельность банка, нащупать нам не удалось.

Позволим себе два наглядных примера. До кризиса у банка «Русский стандарт» доля нерезидентов в обязательствах была 44%, теперь 25%, банк был вынужден сократить свои активы на 27%, переместившись с 15-го на 28-е место. Однако банк остался в кризис прибыльным и создал резервы в достаточном объеме, что позволяет сделать высокая маржа.

МДМ-Банк на момент кризиса имел 35% иностранных денег в обязательствах, сейчас эта доля 13%, банк был вынужден на 16% сократить активы, что сделало его убыточным.

Новая норма

Не только сами банкиры, но и отраслевые аналитики не склонны драматизировать ситуацию со слабой кредитной активностью. «Кредитование растет не очень динамично в основном вследствие вялого спроса на кредиты, — считает руководитель направления Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Олег Солнцев. — Согласно опросам ИЭП, количество предприятий, которые считают кредитование доступным и приемлемым, находится на докризисном уровне (примерно 2006 года, см. график 4. — “Эксперт”). По сравнению с апогеем кризиса (конец 2008-го — начало 2009 года) условия кредитования смягчились фундаментальнейшим образом. Поэтому доступность кредитов сейчас не является сдерживающим фактором. Я думаю, что искусственно стимулировать рост кредитной активности не стоит. Втюхивание кредитов потребует снижения требований банков к качеству заемщиков, что может обернуться негативными последствиями. Предприятия, имеющие застойную задолженность еще с докризисных времен, начнут активнее брать новые кредиты для ее рефинансирования — вместо того чтобы работать над повышением прибыльности и снижением издержек».

В то же время очевидно, что ситуация избыточной ликвидности заставит банки постепенно смягчать требования к кредитополучателям, уменьшать ставки и удлинять сроки кредитования. «Требования к заемщикам по залогам будут смягчаться, а кредитный портфель по отношению к ВВП вырастет за пять лет в полтора раза, — прогнозирует Михаил Матовников. — Главный вызов сегодня для банков — это работа в условиях небольшого спроса на кредиты и закредитованности российской экономики. Работа в условиях небольшой маржи, длинных сроков и острой конкуренции».

Важная точка напряженности для банков в 2011 году — растущая волатильность обменного курса. «Мы видим, что в экономике наблюдается оживление инвестиционной активности, — рассуждает Олег Солнцев из ЦМАКП. — Это означает, что будет рост спроса на кредиты, в том числе для закупки импортного оборудования. Часть этих кредитов, вероятно, будет предоставляться в валюте. Если рубль начнет снижаться, то у компаний, привлекавших кредиты в валюте, а получающих выручку в основном на внутреннем рынке, то есть в рублях, могут возникнуть сложности с возвратом кредитов. Дополнительные условия для раскачки курса рубля, думается, будут создавать микропузыри на нефтяном рынке и тлеющий кризис в еврозоне».

Для многих банков проблемы создадут и новые регулятивные требования. «Серьезной угрозой банкам в наступившем году является ужесточение подходов Банка России к резервам по непрофильным активам», — считает Марина Мусиец, ведущий эксперт отдела рейтингов кредитных институтов «Эксперт РА». С 1 июля 2011 года регулятор потребует от банков создавать резервы на возможные потери по имуществу, не используемому в основной деятельности. Величина резервов будет зависеть от срока его нахождения на балансе кредитной организации. По оценкам «Эксперт РА», создание резервов по непрофильным активам съест треть совокупной прибыли банков, которую они успеют заработать за первое полугодие. Банки с долей старых непрофильных активов выше 15% подобные нововведения могут привести к катастрофическим последствиям.

expert.ru

Опубліковано на сайті: 2011-01-22