Украина. Деньги на старость, или темы пенсионной реформы

Юрий Ганущак«Зеркало недели. Украина» №25, 27 июля 2012

Тему пенсионной реформы после принятия соответствующего закона сменили другие вопросы, которые, по мнению властей, могут лучше мобилизовать ее традиционный электорат. Однако это не означает, что вопрос исчерпан. Рано или поздно большинство граждан сталкиваются с проблемой оформления пенсии и ее расчета. Более того, новации, заложенные в пенсионном законодательстве, в том числе в части внедрения накопительных фондов, могут иметь далеко не однозначные последствия. Казалось бы, массмедиа, большинство которых подконтрольно регионалам, должны по деталям разъяснить все тонкости изменений, которые объективно необходимы и неизбежны.

Между тем простые наблюдения свидетельствуют: озвученная политиками с экранов информация — неполная и нередко искаженная. Это подтверждает простой опрос, проведенный автором среди знакомых, большинство которых имеют активную жизненную позицию и небезразличны к социальным процессам в стране. Вопросы касались понимания сущности и функционирования накопительной части обязательного государственного страхования. Первым камнем преткновения стал вопрос средней продолжительности жизни на пенсии. К большому сожалению, целенаправленная работа политиков дала свои плоды — добрая треть опрошенных считает, что после выхода на пенсию мужчины живут чуть больше двух-трех лет, женщины — на десять лет дольше, ведь средняя продолжительность жизни в Украине немного превышает 62 года. После разъяснения, что в расчет принимались и младенцы, смертность которых в Украине значительно выше, чем в Европе, и люди активного возраста, которые умирают из-за нездорового образа жизни и низкого качества медицинских услуг, респонденты облегченно вздыхали: перспектива пережить закодированный политиками возраст все-таки добавляет оптимизма. Радостно было слышать, что граждане, дожившие до пенсии, живут еще в среднем около 15 лет — мужчины и около 25 — женщины, поскольку последние пока выходят на пенсию в 55 лет. Логический ход размышлений приводит к вполне обоснованному выводу, что сумма пенсии из накопительного фонда рассчитывается, исходя из объема, накопленного на личном счете, и среднего срока жизни на пенсии. При этом также учитывается, что активные операции с накопительным фондом теоретически должны увеличивать сумму накопления минимум на индекс инфляции, то есть защитить благосостояние пенсионеров.

И вот тут задавался главный в этом небольшом исследовании вопрос: что делать со средствами личного счета, если пенсионер не доживает до расчетного возраста? По мнению подавляющего большинства респондентов, остальные средства нужно отдать наследникам, ведь счет-то — личный. Однако следующий вопрос ставил их в тупик: а чем платить тем пенсионерам, которые переживут этот срок, — ведь средств на их счете фактически не останется. Экзотический ответ вроде «платить только социальное пособие или минимальную пенсию» не учитывается. Мало кто из политиков осмелится нарисовать картину, когда к убеленному сединами ветерану приходит социальный работник и говорит ему: все, задержались вы на этом свете, товарищ, дальше пусть вас содержат дети, в Пенсионном фонде деньги закончились.

Описанная ситуация убеждает людей, что в действительности в первом случае сэкономленные средства должны оставаться в фонде и выплачиваться второй категории пенсионеров. Ведь это пенсионное страхование, а не депозитный счет, и у каждого отдельного человека страховой случай наступает по-разному. Немного цинично, но страховой случай в этом контексте — смерть, как ни печально это признавать.

И вот тут респонденты начинали изумленно спрашивать: а почему этого не объясняют с экранов телевизора, однако при этом инициаторы реформы не устают повторяют, что для наполнения накопительного фонда необходимо несколько лет аккумулировать средства, изымая их из Пенсионного фонда, а это возможно при его бездефицитности и в условиях уверенного роста экономики.

Маленькая недосказанность порождает большие сомнения. Которые усугубляет информация о функционировании таких фондов за рубежом, в частности в Республике Чили, которая возвращается к солидарной системе. Просто пришло то время, когда начали заканчиваться средства на счетах пенсионеров-долгожителей, а счета не доживших опустошили благодарные потомки.

По поводу вложения средств накопительного фонда в ценные бумаги тоже есть сомнения. Конечно, в странах со стабильной экономикой, низкой инфляцией и ответственной властью эти средства вкладываются в низкорискованные ценные бумаги, что защищает их от инфляции. Иная ситуация в странах с галопирующей инфляцией и несформированной политической элитой. У государства всегда есть соблазн одолжить средства из фонда для покрытия дефицита бюджета. Яркий и традиционный пример — постоянное поощрение Национального банка к выкупу государственных облигаций. При этом, конечно, регулятор вынужден осуществлять эмиссию или одалживать средства у МВФ для поддержания платежного баланса. Другой риск — вложение средств в «мусорные» бумаги фирм, связанных с руководством фонда, что приведет к фактическому банкротству фонда. Такие факты имели место в некоторых странах Восточной Европы. Даже если государство торжественно пообещает гарантировать вклады — радости мало: пополнение фонда будет осуществляться за счет налогоплательщиков, тогда как ушлые бизнесмены будут отдыхать где-то в экзотических странах подальше от карающего меча закона или удобно приземляться в кресла народных депутатов Украины. Отечественная новейшая история неоднократно подбрасывала свидетельства реалистичности такого сценария, тем более тот факт, что инициаторы реформы настаивают на необходимости скорейшего введения накопительного фонда, только усиливает подозрения в искренности их намерений. Если вспомнить, что в накопительный фонд предлагается отчислять средства из заработка людей в возрасте до 35 лет, то намерения государства 25 лет пользоваться этими средствами без выплат страховых взносов более чем очевидны.

Те же опросы свидетельствуют, что пенсионеры заинтересованы не так в приумножении отложенных на старость средств, как в сохранении их покупательской способности. А это должно было бы гарантировать государство, а не частный капитал.

Необходимость пенсионной реформы признают большинство сознательных граждан. И время выхода на пенсию уже не соответствует физической возможности подавляющей части граждан вести активную деятельность. И многочисленные льготы для представителей разных профессий не могут восприниматься как справедливые. И учет заработков только пяти лет не стимулирует требовать у работодателя выплаты «чистых» зарплат. Однако для построения логичной, понятной и приемлемой обществом пенсионной системы необходимо сформулировать требования к этой системе, определенным образом дистанцировавшись от существующих стереотипов, возможно, рассмотрев проблему обеспечения достойной старости в ретроспективе.

Итак, перед нами возникают вызовы, которые ненамного отличаются от тех, что стояли перед государственными деятелями конца XIX века, внедрявшими пенсионное законодательство:

— разрушение патриархальной системы построения традиционной семьи, которая предусматривала проживание под одной крышей трех поколений: нетрудоспособные старики, родители и дети. Этот процесс особенно ускорялся в бурно растущих городах, где жилая площадь была дорогой и ограниченной;

— нестабильность денежно-валютной системы, которая сводит на нет такой инструмент, как накопление. Особенно это актуализировалось во время Первой мировой войны, когда большинство воюющих стран не избежали обвала собственной валюты и обесценивания накоплений. Сейчас дефицит бюджетов — основной источник инфляции;

— ненадежность депозитов, подтвержденная многочисленными банкротствами банков;

— особенность психики, которая заключается в нежелании большинства энергичных и сильных в молодости людей самостоятельно заботиться о старости.

Сейчас проявляются новые вызовы, которых не было более века назад. Это старение населения, связанное с улучшением уровня питания и медицины, а также позднее время вхождения в активную жизнь молодежи. Это также сугубо постсоветский феномен массовой выплаты зарплат в конвертах, явления, которого не было в зарегулированной советской экономике и которому фискалы так и не придумали эффективное противодействие.

Опираясь на эти исходные параметры, можно изложить определенные условия для построения эффективной пенсионной модели.

Прежде всего она должна быть сбалансированной. Причем баланс должен поддерживаться постоянно, желательно вообще в автоматическом режиме, иначе любые коррекции будут вызывать социальные возмущения. В этом смысле законодательное увеличение пенсионного возраста — классический повод для политических инсинуаций. Автоматическое же отслеживание уровня пенсии до уровня показателей стоимости жизни снизит эффект от широких жестов власти или попыток оппозиции каждый раз законодательно регулировать уровень минимальной пенсии. Кроме этого, система должна быть справедливой: гражданин, честно всю жизнь плативший пенсионные взносы (или за которого платили работодатели), должен иметь ощутимые преимущества перед тем, который нигде не работал и намерен в старости сидеть на шее государства. Зарплата должна быть основным критерием начисления пенсии, льготы тут большинством населения будут восприниматься болезненно. Конечно, уровень пенсий должен обеспечивать достойный уровень благосостояния и покрытия потребностей. И, наконец, пенсионное страхование должно быть отделено от социальной защиты. Опять-таки, чтобы не было политических манипуляций.

И, наконец, внедрение новой системы не должно вылиться в значительные финансовые расходы, что особенно актуально для страны, находящейся в перманентном экономическом кризисе.

Классический расчет отчислений в Пенсионный фонд предполагает, что средства, изъятые в течение трудовой жизни человека, должны балансироваться с расходами на пенсионное обеспечение. Эту позицию следует взять за основу, поскольку она может рассматриваться как наиболее справедливая. Однако такая хорошая формула не может работать в чистом виде. Во-первых, следует учитывать инфляцию. Кроме того, администрирование фонда тоже производится за счет этих средств. Определенные категории профессий предполагают более быстрый износ человеческих организмов или физически, или психологически, и, как следствие, более ранний выход на пенсию.

В идеале уровень пенсии должен зависеть исключительно от заработка. Однако и тут не все так просто. Государственные служащие или работники силовых структур по политическим соображениям не могут получать высокую зарплату, поэтому их поощряют перспективой повышенной пенсии. Военнослужащие, находящиеся на полном государственном обеспечении, во время службы получают небольшое содержание и стимулируются обещаниями дешевого жилья после увольнения в запас или выхода в отставку.

Инфляцию можно учесть, если расчеты отчислений производить не в абсолютных суммах, а относительно средней зарплаты, которая была в соответствующем году. Пенсии также целесообразно привязывать к текущей средней зарплате. Реально это означает, что при расчете пенсии нужно брать сумму по годам показателей отношения отчислений в Пенсионный фонд в каждом году работы к средней зарплате по стране за этот год. Полученный результат делится на прогнозируемое количество лет на пенсии и является исходным коэффициентом при определении пенсии. Произведение этого коэффициента на среднюю зарплату по стране и составляет размер пенсии. В случае роста зарплаты пропорционально растет и размер пенсии.

Вот пример расчета. Женщина начала трудовую деятельность в возрасте 20 лет с зарплатой 100 руб. при средней зарплате 250 руб. Индекс отчислений в Пенсионный фонд за этот год составляет 100/250 х 0,32, где 0,32 — коэффициент отчислений в Пенсионный фонд, который практически не менялся во времена независимой Украины. До 1998 года абсолютные суммы отчислений не фиксировались, поэтому корректно привязываться к средней зарплате. С 1998 года в Пенсионном фонде фиксируются отчисления в Пенсионный фонд каждого налогоплательщика, поэтому индекс отчислений равен фактическим отчислениям в Пенсионный фонд, поделенным на среднюю зарплату. Пусть в нашем случае индекс отчислений возрастал ежегодно на 5%, что свидетельствует о хорошем карьерном росте, поскольку зарплата такой гражданки росла быстрее, чем в среднем по стране, и в последний год ее работы превышала среднюю по стране более чем вдвое. И вот эта дама решила выйти на пенсию в 55 лет, проработав, таким образом, 35 календарных лет, и сумма индексов на момент определения ее пенсии составляет 11,56 (читатель может проверить). Исходный коэффициент составит 11,56/25 = 0,46, где 25 означает среднее прогнозируемое количество лет жизни на пенсии. При средней зарплате 2000 грн. пенсия такой гражданки составит в этом году 925 грн.

Но предположим, что наша дама решила поработать до 60 лет. Правда, при этом с руководством была достигнута договоренность о переводе на работу с меньшим уровнем сложности, что означает незначительное снижение ее зарплаты, для простоты — до уровня средней, т.е. индекс отчислений остается неизменным. Таким образом, дополнительные пять лет увеличили сумму индексов до 14,92. Поскольку среднее прогнозируемое количество лет жизни на пенсии уменьшилось до 20, исходный коэффициент составит 14,92/20 = 0,746, что при средней зарплате 2000 грн. уже даст уровень пенсии 1492 грн.

Эта система, во-первых, в большей мере отвечает тому понятию справедливости, которое признает большинство добросовестных граждан, во-вторых, проста и прозрачна, в-третьих, отслеживает уровень зарплат и, соответственно, стоимость жизни, в-пятых, снимает напряжение в вопросе времени выхода на пенсию.

Заодно можно решить вопрос пенсионного обеспечения государственных служащих и приравненных к ним лиц. Для этого нужно увеличить коэффициент перечислений, например, до 0,5. То есть при сравнительно невысоком уровне зарплат пенсии таких лиц будут приличными. Это серьезно омолодит аппарат служащих, ведь тогда попытки любой ценой последние пять лет перед пенсией проработать на государственной службе утратят смысл. Для категорий лиц, износ организма которых выше (вспомним, например, советские «полярки» для работников на бескрайних просторах Сибири и Севера), коэффициент отчислений тоже необходимо установить выше. Да и к военнослужащим можно применять такие же подходы.

Кроме описанной выше составляющей пенсии, названной условно страховой или учетно-страховой, остается необходимость в социальной составляющей, выплачиваемой определенным категориям людей, которые не смогли заработать пенсию по состоянию здоровья, и другим специальным категориям граждан. Источником такой составляющей, как это ни цинично, являются отчисления граждан, не доживших до пенсии. За счет этих средств необходимо также обеспечивать функционирование Государственного пенсионного фонда, расходы на содержание которого весьма умеренны — чуть более 1% бюджета. Очевидно, что размер социальной составляющей определяется, исходя из условия безусловного баланса Пенсионного фонда.

Конечно, необходимо тщательно продумать систему внедрения такой реформы. На первый взгляд, технологически осуществить переход на указанную систему нетрудно. Трудовые дела, в соответствии с законодательством, должны храниться 70 лет, что позволяет осуществить расчет индексов за все годы деятельности человека. Даже если какие-то данные потерялись, то у каждого порядочного гражданина есть трудовая книжка, поэтому рассчитать уровень его зарплаты согласно отраслевым тарифным сеткам нетрудно. Однако, присмотревшись внимательно, увидим, что не все так просто. В бурные 90-е немногие заботились о фиксации своей занятости в документах. Кроме этого, учитывая технический прогресс, подделать любой документ не составляет труда. А во времена Советского Союза Пенсионного фонда как отделенных от государства финансов вообще не было. И отчисления тогда составляли значительно меньший процент — около 15%. Кроме того, ряд первичных документов о месте работы, зарплате и отчислениях в Пенсионный фонд просто не сохранились. Поэтому достоверно можно пользоваться только данными централизованного учета взносов, который ведется с 1998 года. Что касается других лет работы, мы обречены применять солидарный подход, т.е. учитывать простое количество лет работы по трудовой книжке. Однако со временем эта солидарная составляющая будет постепенно уменьшаться.

Отдельно о самозанятых и безработных. Учитывая христианскую мораль, оставлять их нищенствовать было бы политически неоправданно. Однако нет никаких оснований платить им пенсию из Пенсионного фонда. Для содержания указанной категории граждан следует использовать государственные фонды социальной защиты. Жестко, но справедливо. Это же касается случая, когда социальная составляющая пенсии не дотягивает до прожиточного минимума. В таком случае должны снова включаться фонды социальной защиты. Но доплата должна осуществляться не автоматически, а с учетом материального положения просителей. И это гораздо лучше, чем допускать непокрытый дефицит Пенсионного фонда, на 2012 год составляющий около 10 млрд. грн.

Чтобы граждане озаботились вопросом обеспечения своей старости, социальные органы должны обеспечить им доступ к их персональным учетным счетам в Пенсионном фонде через специальный портал в Интернете. И провести широкую просветительскую работу, чтобы граждане начали привыкать посещать этот портал и научиться самостоятельно рассчитывать уровень своей пенсии. Это заставит работников заботиться о грядущей старости и требовать у работодателей выплаты зарплат официально.

Конечно, предлагаемая система не идеальна, однако она представляется все же политически более приемлемой, нежели та, которую сейчас предложило правительство.

Опубліковано на сайті: 2012-08-18