Что мешает развитию зеленой энергетики в Украине?

Развитие возобновляемой энергетики способно ослабить зависимость Украины от поставок угля из зоны АТО. К сожалению, темпы роста альтернативной генерации пока не внушают оптимизма, однако к 2030 году ситуация должна кардинально измениться.

В феврале государственный “Укртрансгаз” решил по сути диверсифицировать свой бизнес — заняться не только транспортом газа, но и выработкой электроэнергии. Компания построила солнечную электростанцию (СЭС) мощностью около 300 кВт на базе своего филиала “Управление “Укргазтехсвязь”. Уже за первый месяц работы в тестовом режиме СЭС обеспечила генерацию более половины электроэнергии, потребляемой корпусом, на крыше которого и установлена станция: около 15 тыс. кВт/ч из необходимых 23 тыс. кВт/ч. Но летом генерация превысит потребление: 55 тыс. кВт/ч в месяц против 15 тыс. кВт/ч в месяц соответственно. Излишек будет продаваться в объединённую энергосистему (ОЭС). СЭС обошлась “Укртрансгазу” в 12,3 млн грн, которые компания рассчитывает вернуть через 6–7 лет. А через год “Укртрансгаз” собирается запустить ещё две СЭС общей мощностью 150 кВт и полностью отказаться от покупки электроэнергии.

Сейчас для Украины развитие так называемой зелёной энергетики (солнечной, ветровой, гидро- и биогенерации) актуально как никогда. Страна зависит от оставшихся на неконтролируемых территориях антрацитовых шахт. Закупать более дорогое топливо за границей или у теплового монополиста — ДТЭК Рината Ахметова особого желания нет. Поэтому кризисы в энергетике неизбежны.

Альтернативная же генерация не привязана к добыче полезных ископаемых. Очень часто это небольшие объекты, которые строят не связанные друг с другом предприниматели, поэтому можно не беспокоиться о монополизации рынка.

Наконец, Украина имеет в этой области немалый потенциал. В приморских степях страны постоянно дуют ветра. Солнца у нас тоже хватает. Даже в “северном” Киеве солнце сияет 1927 часов в году. Это больше, чем в самых южных регионах Германии. Но у немцев, в отличие от нас, солнечные панели стоят чуть ли не на каждом втором доме.

Нельзя сказать, что чиновники не стимулируют развитие “зелёной” энергетики. Для альтернативной генерации действует “зелёный” тариф, который в несколько раз выше тарифов для традиционной энергетики. К примеру, построенные с 2017-го по 2019 год СЭС смогут гарантированно продавать энергию по 0,16 евро за кВт/ч, что по нынешнему курсу составляет 4,6 грн за кВт/ч. Это в 2,5 раза выше, чем тариф для тепловой генерации.

Тем не менее доля альтернативной генерации в общем объёме производства электроэнергии в Украине крайне невелика — лишь 1% от общего объёма. В то же время в ЕС доля энергии, получаемой из альтернативных источников, к 2020 году должна достичь 20% от общей выработки. К примеру, Австрия планирует полностью отказаться от традиционной генерации уже к 2030 году.

На стремительный рост “зелёной” генерации в Украине в ближайшие годы надеяться не стоит. Этому препятствуют глобальные проблемы страны — коррупция, постоянная смена правил игры на энергетическом рынке в угоду олигархическим группам и проблемы с выделением земли.

Миссия невыполнима?

В 2014 году, после начала войны в Донбассе, правительство Арсения Яценюка приняло “Национальный план действий по возобновляемой энергетике на период до 2020 г.”. Согласно документу, к 2020 году доля альтернативной генерации в Украине должна составить 11% от общего объёма выработки. А в проекте Мин­энерго “Энергетическая стратегия Украины до 2035 г.” и вовсе запланировано увеличение доли “альтернативки” до 21% к концу этого срока.

Правда, в обоих случаях в запланированном показателе учитывается производство электроэнергии на гидроэлектростанциях, которые строили ещё при СССР. Их доля в общем объёме производства сегодня составляет 5–6% в год. По данным Мин­энерго, в 2016 году гидрогенерация показала прирост производства на 34%, до 9,1 гВт/ч.

А вот суммарное производство электроэнергии ветровыми и солнечными электростанциями, а также генерацией, работающей на биомассе, в минувшем году оказалось гораздо скромнее. Оно увеличилось лишь на 12%: с 1,6 гВт/ч в 2015 году до 1,8 гВт/ч в 2016 году. Доля таких станций в общем объёме электрогенерации практически не изменилась и составила лишь 1%.

В то же время тепловая генерация, из-за снабженческих проблем которой в январе 2017 года в стране ввели чрезвычайное положение в энергетике, напротив, за 2016 год увеличила свою долю на 2%, до 56,6 гВт/ч. Основной прирост пришёлся на конец весны — начало лета. Тепловики в это время работали более интенсивно, чем в прошлые годы, так как АЭС снизили генерацию из-за планового ремонта сразу нескольких блоков.

То есть доля альтернативной генерации пока растёт черепашьими темпами, явно недостаточными для того, чтобы выполнить показатели, намеченные программными документами.

В агентстве Госэнергоэффективности говорят, что за оставшиеся три года надо ввести в эксплуатацию 5,2 гВт мощностей. Согласно Нацплану, уже в 2015 году доля мощностей солнечной и ветровой энергетики должна была составлять по 1 гВт каждая. Но кто и как должен осуществить этот замысел, до сих пор не ясно.

“Почти все мощности СЭС, построенные в 2016 году, финансировали украинские инвесторы, которые не очень богаты, — рассказывает исполнительный директор занимающейся монтажом промышленных СЭС компании “Рентехно” Дмитрий Лукомский. — Зарубежные инвесторы весьма прохладно относятся к Украине. Без привлечения иностранных инвесторов до 2020 года увеличить вдесятеро долю “зелёных” в общей генерации невозможно. Но действия властей только отпугивают стратегических инвесторов”.

К примеру, даже банальный землеотвод в украинских реалиях превращается в трудновыполнимый квест. “Оформлять землю под объект альтернативной энергетики приходится не менее года. Только чтобы утвердить, изготовить и согласовать со всеми ведомствами проект землеустройства, может понадобиться более семи месяцев. Если нужно изменить целевое назначение земли — это ещё дополнительное время”, — рассказывает директор компании по обслуживанию иностранных инвестиций Investment Service Ukraine Иван Герасименко.

Ещё одна проблема — получение от чиновников разрешения на строительство, а затем акта ввода станции в эксплуатацию. Как отмечает Герасименко, проблемы с этими документами возникают при малейшем несоответствии требованиям проектной документации. Лишь после того, как электростанция построена и введена в эксплуатацию, инвестор может обратиться в Нацкомиссию по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) за лицензией на производство электроэнергии и предоставлением “зелёного” тарифа. “В ЕС порядки установлены с точностью до наоборот. Сначала вы получаете тариф и подписываете договор и только затем вводите объект в эксплуатацию. При такой последовательности есть гарантия, что, построив станцию, вы сможете запустить её в работу. Этот вопрос очень важен для иностранных инвесторов, так как последовательность действий напрямую связана с финансовыми рисками”, — говорит вице-президент Всемирной ветроэнергетической ассоциации Андрей Конеченков.

Наконец, НКРЭКУ недавно приняла постановление, которым установила в каждой из областей единую стоимость так называемого нестандартного присоединения к распределительным сетям (когда мощность объекта более 160 кВт, расстояние до точки присоединения превышает 300 м). Из-за этого цена подключения для генерации мощностью от 160 кВт до 5 мВт выросла в несколько раз.

Под данную категорию мощности попадает львиная доля объектов альтернативной энергетики. Подорожание обошло лишь ветряки и солнечные панели, установленные на частных домах, которые находятся не далее 300 м от точки подключения, поскольку их разрешённая мощность ограничивается 30 кВт.

“Если ранее мы могли выбрать для клиента участок, на котором стоимость присоединения к сетям была оптимальной для его бизнес-плана, то теперь этого сделать нельзя. В одной области во всех местах цена будет одинаковой. Раньше можно было присоединить СЭС из расчёта 50 тыс. евро за 1 мВт. Сейчас эта сумма составляет около 200 тыс. евро”, — жалуется Дмитрий Лукомский.

Удорожание подключения затормозит развитие проектов по альтернативной энергетике, уверен Андрей Конеченков. “При новых тарифах стоимость присоединения к энергосети объектов составит до 30% общих затрат проекта”, — поясняет он.

Глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк настаивает, что оплата за подключение в 20–30% от полной цены проекта вполне приемлема. Ведь согласно отчёту Международного агентства возобновляемых источников энергии за 2014 год, доля затрат на подключение в общей стоимости строительства электростанций в мире доходит до 40%.

Однако субъекты хозяйствования парируют, что в Украине слишком велики экономические и политические риски и стандарты стабильных экономик к нашей стране неприменимы. Крупным инвесторам при текущих рисках интересно вкладываться лишь в объекты с уровнем рентабельности от 25%, которых украинские реалии дать не могут. “Учитывая, что “зелёный” тариф будет действовать у нас лишь до 2030 года, инвестиционным фондам вообще неясно, что произойдёт с прибыльностью альтернативной энергетики после этой даты”, — говорит Лукомский.

Не солнцем единым

Одессит Владимир Еременко два года назад установил солнечные панели мощностью 5 кВт на крыше своего дома. Электростанция обошлась ему примерно в тыс. “Я хотел стать энергонезависимым и не оглядываться на то, какой тариф на электроэнергию установят завтра или послезавтра. А возможность продавать избыток энергии по “зелёному” тарифу стала дополнительным стимулом”, — рассказывает он.

Больше всего электричества в семье Еременко потребляют летом, когда работают кондиционеры, — около 250 кВт/ч. В среднем за год его семья использует около 130–160 кВт в месяц. Домашняя же СЭС в тёплое время года генерирует около 600 кВт/ч в месяц, а в холодное — 125–130 кВт/ч. Зимой СЭС покрывает большую часть потребления энергии в доме, а летом одессит продаёт в сеть около 400 кВт/ч.

Примеру Еременко следует большинство владельцев частных домов, выбирая для установки у себя именно солнечные панели, а не ветряк. Из-за этого возникает ещё одна проблема украинской “альтернативки” — “перекос” инвестиций в сторону строительства СЭС. Происходит так потому, что для солнечной генерации установлен самый высокий тариф. В 2017 году он будет на уровне от 0,15–0,16 евро за 1 кВт/ч. Тариф же для ветроэлектростанций составляет лишь 0,1 евро за кВт/ч. Отчасти это оправданно, так как ветровая электроэнергия дешевле солнечной.

Однако разница в тарифах мешает распространению ветряков, и Украина слабо использует ветрогенерирующий потенциал черноморских степей. Кроме того, установив параллельно с солнечными панелями ветряк, можно компенсировать потери генерации из-за пасмурных дней. Но необходимость установки параллельных узлов учёта электроэнергии по разным тарифам для панелей и ветряка значительно увеличивает инвестиционные затраты, а значит, и сроки окупаемости проекта.

Однако, несмотря на проблемы, отрасль всё-таки будет расти. Деваться просто некуда. К 2030 году начнут массово заканчиваться сроки эксплуатации построенных при СССР ТЭС и АЭС. Проще всего заменить их именно альтернативной энергетикой.

По прогнозам Дмитрия Лукомского, уже в 2017 году может быть введено в эксплуатацию от 200 до 300 мВт мощностей СЭС. А в Украинской ветроэнергетической ассоциации подсчитали, что в этом году начнут работать около 100 мВт мощностей ветрогенерирующих установок. Росту альтернативной энергетики способствует удешевление оборудования для “зелёных” электростанций. Как рассказывает инструктор американской энергетической компании Petroskills Искандер Дияшев, за последние 40 лет эффективность опытных образцов элементов солнечных батарей увеличилась с 10–20 до 45–47%. Соответственно, стоимость оборудования, нужного для производства 1 кВт мощности СЭС, упала на 24%, до 0. Эффективность панелей будет и дальше расти, поскольку с каждым годом увеличивается число лабораторий, работающих над этой темой.

То есть альтернативная генерация будет дешеветь и становиться выгодной для инвесторов, несмотря на связанные с украинской спецификой риски.

Антонина Бажан

Опубліковано на сайті: 2017-03-25