Экспорт украинской агропродукции напоминает задачу со «звездочкой», где х — политика, а у — экономика

На фоне решения Еврокомиссии по запрету импорта украинских зерновых и масличных возможности отечественных агропроизводителей реализовать свою продукцию за рубежом значительно сократились.

Экспорт украинской агропродукции напоминает задачу со «звездочкой», где – политика, а – экономика. Правда, в отличие от чистой математики, в случае продажи украинского зерна за границу, варианты ответов могут быть неожиданными.

Казалось бы, к вопросу продления действия «зернового коридора» из-за постоянного шантажа России мы уже привыкли. А вот решение Еврокомиссии по временному запрету импорта четырех видов агропродукции из Украины в пяти странах Восточной Европы при сохранении транзита стало несколько неожиданным. Ведь буквально за несколько дней было принято решение о продлении действия беспошлинного режима для украинских товаров на год. Более того — протесты в отдельных странах на фоне выборов заставили ЕК согласиться на нарушение принципов и норм единого рынка ЕС. Правда, если бы не было этого решения, каждая из стран, которые до того в одностороннем порядке запретили импорт агропродукции из Украины, значительно расширили перечень товаров.

О перспективах для украинской агропродукции в новых условиях The Ukrainian Farmer пообщался с экспертом зернового рынка «УкрАгроКонсалт» Елизаветой Малышко.

— Для Украины очень важно продление срока действия беспошлинного режима, введенного ЕС для украинской агропродукции и других отечественных товаров. Также определяющим является продление функционирования «Путей солидарности», ведь конечным потребителем наших кукурузы и пшеницы является не Польша, Болгария или Венгрия, а Италия, Испания, Германия и другие.

— Несмотря на положительное решение о продлении беспошлинного режима, ЕК пошла на запрет четырех агрокультур в пяти странах ЕС при сохранении транзита. Какие могут быть последствия такого решения?

— На самом деле для нас как для производителей и экспортеров зерна запрета, который сейчас централизованно согласовала Еврокомиссия, в сухом остатке означают только то, что в пять стран мы не можем ввозить определенную агропродукцию.

Как мне объясняли трейдеры, когда мы экспортировали зерно в ту же Польшу, эта страна далеко не всегда была конечным потребителем. Обычно польский трейдер растаможивал зерно, а дальше оно направлялось к конечному потребителю в страны Западной Европы. Как сейчас это будет происходить, пока неизвестно. Например, страны Восточной Европы, в которых запретили импорт украинской агропродукции, отмечают сопровождение наших грузов конвоями. Говорят, что от них откажутся, вместо этого будут устанавливать трекеры, с помощью которых можно проследить перемещение груза по стране и убедиться, что зерно идет в порты.

Однако все эти запреты приводят к снижению цены на внутреннем рынке Украины. В частности, после введения временного запрета импорта некоторых агрокультур на территории пяти стран ЕС и неопределенностью с продлением работы «зернового коридора», цены на пшеницу в нашей стране снизились на 400 гривен, то есть всего за 10 дней стоимость зерна упала на 10–15%. Но как упали цены на украинском рынке, так же наблюдается снижение цен и на польскую агропродукцию.

— Однако европейские аграрии получат компенсацию…

— К чему апеллировали польские фермеры? В начале сезона, понимая, что украинские агропроизводители не могут свободно экспортировать зерно, несмотря на то, что цены на зерно взлетели, сосредоточились на собственной продовольственной безопасности. Но то, что польские фермеры не продавали зерно на взлете цен, это бизнес-решение каждого отдельного предприятия. С потерями или недополученной выгодой европейских аграриев в распределении субсидий разберутся. Сейчас Еврокомиссия потратит 100 млн евро, чтобы помочь им. А вот потери или недополученная выгода украинских фермеров – открытый вопрос.

— Из-за запрета импорта в странах Восточной Европы украинские агропроизводители столкнулись со многими проблемами.

– Да. Сейчас мы наблюдаем очереди на границах, и проблем на самом деле гораздо больше, чем кажется. Большая надежда есть на электронную очередь, которая должна упорядочить ситуацию. Есть проблемы с наличием таможенно-лицензионных зон, на которых должно перегружаться украинское зерно из вагонов, чтобы везти его дальше по европейскому узкому пути. Есть и неопределенность и относительно процедуры растаможивания и других «правил игры». Были прецеденты, что зерно, которое уже находилось на территории другого государства, возвращали в Украину, и тогда его приходится растаможивать и даже платить за это НДС, ведь теперь оно становится импортом, несмотря на происхождение. В любом случае все эти факторы удорожают логистическую компоненту и негативно сказываются на внутренней цене зерна, как следствие — на доходах агропроизводителей.

— Трейдеры говорят, что зерно, которое уже завезли в страны Восточной Европы, даже несмотря на заключенные контракты, невозможно реализовать. Отказываются его братья и покупатели из стран Западной Европы, с которыми до того у них были отношения, мотивируя отказ якобы низким качеством зерна, хотя в предыдущие годы такой проблемы не существовало.

— Если брать только рыночную компоненту, уборка кукурузы у нас проходила при довольно нестандартных условиях — в подавляющем большинстве зимой. Поэтому определенные проблемы с качеством могли быть, особенно в конце сезона. Ведь зерновые высшего качества продают в первую очередь. Но при имеющихся ценах на зерно и дороговизне логистики экспортеры вряд ли отправляли за границу зерно сомнительного качества. Ибо, несмотря на все трудности, есть выбор и предложения.

Если же компания заключила экспортные контракты и занимается собственной репутацией, вряд ли она отправила зерно ненадлежащего качества. Поэтому тема качества зерна может стать одним из рычагов влияния на ограничение импорта из Украины.

— Не может ли быть одним из таких инструментов фраза, зафиксированная в официальном коммюнике ЕК относительно возможности продления срока действия запрета импорта агропродукции из Украины?

— Конечно, Еврокомиссия оставляет себе возможности, в зависимости от ценовой конъюнктуры, результатов выборов и с учетом нового урожая, продлить запрет импорта из Украины с одновременным сохранением транзита.

— Но мы также ожидаем нового урожая, к тому же у нас большое количество переходных остатков.

— Это довольно сложный вопрос. Мы не знаем точно, какое количество остатков урожаев прошлых лет осталось на временно оккупированных территориях, сколько было уничтожено в результате боев, сколько украинского зерна украла россия и т.д. По балансу, с которым работает «УкрАгроКонсалт», сейчас Украине осталось экспортировать до 1–1,5 млн тонн пшеницы и до 8 млн тонн кукурузы. Понятно, что это опорные цифры, но полного понимания реального количества зерна на сером рынке нет. То есть остатки есть, и в случае прекращения работы «зернового коридора» неизвестно, что с ними делать. Конечно, можно заложить зерно на хранение, но это — дополнительные расходы.

К тому же буквально через два месяца мы получим новый урожай ячменя и пшеницы. По нашим оценкам, в 2022/23 МР Украина экспортирует около 44 млн тонн, а по итогам 23/24 — всего 32 млн тонн. То есть логистическое давление уменьшится, но без работы «зернового коридора» будет достаточно сложно. До полномасштабной войны 90% украинской агропродукции экспортировали морем. В Италию и Испанию везти зерно было выгоднее через глубоководные порты Большой Одессы, чем по суше, даже если агропроизводство расположено на территории Запада Украины.

— Заместитель министра экономики Тарас Качка на Брюссельском экономическом форуме оценил потери украинских агропроизводителей из-за решения польского правительства запретить импорт в 143 млн долларов в месяц.

— Когда цена на внутреннем рынке за десять дней снизилась на 400 грн/т — это уже реальные потери. Плюс — дополнительные затраты на логистику и сурвейеров, чтобы доказать качество зерна. Скорее всего, новые условия будут бить не по большим, а по средним агропроизводителям, потому что агрохолдинги всегда пользуются услугами международных сурвейеров.

— Решение ЕК предусматривает расследование по качеству партий украинского зерна. Но такие расследования могут продолжаться годами…

— Нужно быть готовым ко всему, учитывая предыдущий опыт. Худший сценарий — запрет на импорт подсолнечного масла, ведь достаточно большие объемы идут через Европу. Тем более, что в следующем году многие аграрии делают ставку именно на подсолнечник, ведь семена этой масличной пользуются спросом даже в нашей стране. Всегда многое зависело от дипломатических навыков наших министерств. И сейчас еще больше.

— Украина намерена стать членом ЕС. Но готов ли агропромышленный комплекс стран Восточной Европы, которые инициировали запрет импорта украинского зерна, не только видеть наше активное присутствие на рынке, но и конкурировать с нашими агропроизводителями, не всегда имея вертикально интегрированное сельское хозяйство и возможности для хранения?

— Возможно, они готовы к евроинтеграции Украины. Однако многие руководствуются опытом последних 5–6 лет, когда львиная часть нашего экспорта направлялась через глубоководные порты. Поэтому европейцы и не сочли нужным подстраивать свою логистическую инфраструктуру под украинские потоки. Инфраструктура во многих портах Восточной Европы была настроена под минимальные экспортные партии. Да и железнодорожные пути в них не приспособлены к мощному экспорту зерна, который демонстрирует Украина, когда в лучшие годы за границу шло до 50 млн тонн нашей агропродукции. Все это им было не нужно, ведь логистика была построена с учетом внутренних потребностей. Потому сейчас как Украине, так и Европе приходится подстраиваться под новые условия. В частности, украинские коммерческие компании присоединяются к проектам на границах с ЕС, в частности, строят терминалы на территориях стран Содружества.

— И это довольно выгодные инвестиции, учитывая то, что терминалы могут принимать зерно из нашего «широкого» пути и перегружать на «узкий».

— На самом деле те, кто вложился в логистику на фоне массового ущерба аграриев, в краткосрочной перспективе даже выиграют. Если за 5–6 лет до полномасштабного вторжения основная прибыль оседала у агропроизводителей, теперь она переместилась в логистический сектор. Однако, думаю, что в следующем сезоне ситуация снова перевернется. Ведь у нас сократились площади под пшеницей, многие задумываются над целесообразностью сева кукурузы. Соответственно, объемы перевозок зерна также сократятся. Поэтому компании, на протяжении полномасштабной войны сосредоточившиеся на логистике, не получат тех доходов, на которые рассчитывают.

Судя по тому, какие поступают новости из европейских метеорологических агентств, повторится ситуация с засухой и последующей потерей урожая, в следующем году ЕС не просто снимет ограничения на импорт агропродукции из Украины, а будет бороться за нашего агропроизводителя.

— Мы не можем обойти тему продления действия «зернового коридора».

— У меня по этому вопросу есть сдержанный оптимизм. Ведь в продлинении его действия заинтересованы все стороны переговоров, даже российский, который пытается продавить определенные решения в свою пользу. Более того, там накопилось большое количество зерна: частично — собственный урожай, а частично — украденное украинское зерно. И то, что Украина ограничена в импорте, расширяет для России географию экспорта зерна, в частности в страны Африки.

Свои интересы есть и в Турции, и ООН занимается продовольственной безопасностью. То есть заинтересованных сторон больше, и у них достаточно мощные позиции. Поэтому я думаю, что в конце концов стороны договорятся. Другое дело — эффективность работы инспекционных комиссий из-за затягивания проверок российской стороной, которая придумывает любые поводы, начиная с нехватки катеров, которые должны проводить инспекцию, и заканчивая необходимостью праздновать католические, православные и мусульманские праздники. Поэтому в условиях «зернового коридора» мы постоянно сталкиваемся с затягиванием работы инспекций. Это та реальность, с которой нам пока придется жить.

— В условиях ограниченного экспорта путями солидарности и «зерновым коридором» есть ли у нас альтернатива, кроме дунайских портов?

— Стабильный и надежный — только Дунай. И те очереди, которые наблюдаются на подъездах к Рени и Измаилу, являются прямым свидетельством этому утверждению. Однако 90% агропродукции из дунайских портов идет через Констанцу. Итак, по конечному счету, сейчас у нас все кольцируется в Европе.

— Есть ли потенциал расширения мощностей этих портов?

— Сейчас, как мне кажется, дунайские порты работают уже на грани возможностей, о чем также свидетельствует очередь судов в Сулимском канале. Конечно, для увеличения мощностей нужно проводить ежегодное дноуглубление, которое обычно делает государство.

Дунаем могут проходить суда с максимальной загрузкой на уровне 5 тыс. тонн, отгружаемые прямым методом в автомобили или вагоны. И если там и ставят банки, то не более чем на 5 тыс. тонн.

ukragroconsult

Опубліковано на сайті: 2023-05-31