2011 год был тяжелым для американо-китайских отношений. И 2012, кажется, будет не простым, учитывая, что в США должны состояться выборы президента. Как для демократов, так и для республиканцев нападки на Китай, который бросает экономический и военный вызовы и несёт угрозу для свободы, вероятней всего станут решающими аргументами в грядущей кампании. Насущные вопросы — протекционизм и недооценённый юань — сконцентрируют на себе неодобрительное внимание со стороны США.

Напряжённость также будет усиливаться с "возвращением в Азию" администрации Барака Обамы — возвратом к упреждающему сдерживанию Китая — и искушением применить к Китаю новую опасную и дестабилизирующую доктрину, — превентивную дипломатию.

Потенциал для разногласий, несомненно, существует.

Китай с приближением смены лидера хочет избежать возможных трений. Однако похоже, что для США в выборный год, противоречия только на руку, и они их даже могут провоцировать.

США в президентство Обамы и, в основном благодаря команде госсекретаря Хиллари Клинтон в Госдепартаменте достаточно поднаторели в том, чтобы ставить Китай в невыгодное геополитическое положение в Европе, Африке и Азии.

Однако вопрос состоит о том, станут ли дипломатические и военные выкрутасы наилучшим способом продвижения американских интересов, то есть способом решения насущных экономических задач, а не обеспечением гипотетических сценариев (развития событий) в области безопасности, о чём дала понять госпожа Клинтон в своем манифесте America’s Pacific Century (Тихоокеанский век Америки):

"Использование роста и динамизма Азии — являются ключевым фактором для экономических и стратегических интересов Америки … твердое обязательство поднять на новую высоту искусство управления государством в сфере экономики — стержень американской внешней политики. Экономический прогресс все в большей степени зависит от дипломатических связей, а дипломатический прогресс, в свою очередь, зависит от экономических связей. И естественно, сосредоточенность на обеспечении процветания Америки означает большую сосредоточенность на торговой и экономической открытости в Азиатско-Тихоокенаском регионе". [1]

Так или иначе, средства массовой информации охотно баламутят геополитические воды от лица Америки.

В декабре западная пресса преподнесла один за другим два сомнительных материала о китайском военном потенциале.

Первый, репортаж Карбер/Джорджтауна, также известный как "Туннель-гейт", вновь преподнес старую информацию из открытых источников в купе с размышлениями, в которых желаемое выдавалось за действительное, целью которой было разбудить призрак ранее неизвестного подземного арсенала китайских ядерных боеголовок.

Второй, назовём его "Атомный подводный флот-гейт", ссылался на сообщение о том, что Председатель Ху Цзиньтао поручил Центральной Военной Комиссии Китая подготовиться к вооружённой борьбе с США в китайских прилегающих водах.

Или, как отреагировала на это газета Ивнинг Стэндарт: "В связи с ростом напряжённости в Тихоокеанском регионе китайскому флоту приказали готовиться к войне". [2]

Господин Тэйлор Фрэвел из Технологического Института штата Массачусетс поставил это утверждение под вопрос в детальном анализе, опубликованном в журнале Дипломат, указывая на то, что высказывания китайского лидера были сделаны не перед Центральной Военной Комиссией, а на встрече с видными представителями Коммунистической Партии Китая, служащими на военно-морском флоте народно-освободительной армии. [3]

Беглый взгляд на оригинальное сообщение о высказываниях Ху Цзиньтао в Новостях Армии Освобождения открывает истинную значимость данного события, если таковая вообще имеется.

Ху Цзиньтао, одетый в кричаще яркий зелёный военный френч, в сопровождении вероятного преемника Си Цзинпиня в качестве двух гражданских руководителей обмениваются рукопожатиями и расточают улыбки перед прессой с верными представителями флота, завершая это действо одной из тех впечатляющих групповых фотографий, которая должна продемонстрировать неослабевающий контроль Коммунистической Партии Китая над армией.

Что касается "расширения и углубления готовности к военному противостоянию", то оно на деле оказывается пустышкой с нулевым состоянием боевой готовности; данная конкретная задача в списке приоритетов флота стояла восьмой, вслед за такими стратегическими наказами как "руководствоваться важными положениями теории Ден Сяопина и "трех представительств" [4]

Несмотря на вопросы о значимости событий и точности их передачи, рассказы о китайской угрозе явно призваны привлечь внимание, накопить связи и стать подпиткой для выражения официальной позиции Запада, так что мы можем ждать от них большего в 2012 году.

Они также отзовутся многократным эхом благодаря антикитайской динамике президентской политики США и тактике сдерживания Китая, встроенной в американскую доктрину безопасности.

"Возвращение в Азию" строится вокруг доктрины безопасности, которая полагается на навешивание Китаю ярлыка заносчивого, агрессивного и дестабилизирующего соседа по региону.

Администрация Обамы ввязалась в спор по Южно-Китайскому морю — неразрешимый клубок разногласий между странами, имеющими по нему морскую границу с КНР — с аргументом, что США имеет национальный интерес, который состоит в свободной навигации в этом море.

Данная позиция обычно обосновывается критической важностью Южно-Китайского моря для экономики, со ссылкой на тот факт, что транспортировка 25% мирового объема сырой нефти и половина коммерческого грузооборота в настоящее время совершается по его водам.

Взгляд на карту и беглое ознакомление со схемами морского судоходства показывают, что жизненно важный характер этого морского пути, мягко говоря, преувеличен. Наряду с большими кораблями, проходящими здесь, есть ещё очень большие корабли, которые не могут пройти через Малаккский пролив, впадающий в Южно-Китайское море — и они называются "сверхмалаккскими"

Такие корабли проходят через более глубокий и широкий пролив Ломбок на западе от Явы.

Основной поток австралийской железной руды, направляющийся в Азию, проходит уже через Ломбок.

Если бы китайцы вероломно перекрыли маршрут через Южно-Китайское море, японские нефтеналивные суда с Ближнего Востока могли бы просто поменять направление к югу от Суматры, через пролив Ломбок и проплыть вдоль восточного побережья Филиппин. Исследования привели к выводу, что обходной путь добавил бы три дня морского пути и, возможно, 13,5% стоимости транспортировки; неудобство, которое вероятно вызовет раздражение, но, всё же, это не энергетический и экономический Армагеддон. Разглагольствования об уязвимости и критической важности морского маршрута по Южно-Китайскому морю могут быть, вероятно, сведены к тому факту, что это международный морской путь и, как следствие, удобная арена для США, чтобы поиграть своими мускулами, используя предлог "свободы мореходства".

Страны поменьше, граничащие с Южно-Китайским морем, приветствуют США как противовес Китаю в своих иногда кровавых, но незначительных конфликтах, вызванных вопросами рыбной ловли и энергетического развития.

Любая попытка США покомандовать в подобной манере в проливе Ломбок, по-видимому, не была бы поддержана Индонезией, которая осуществляет полный и неоспоримый суверенитет над водным путём.

Также, если бы основные морские потоки сместились в пролив Ломбок, Малаккский пролив — этот полный романтики, но мелкий, узкий и всё более проблематичный морской проход в Южно-Китайское море – сам собой отпал бы. Это было бы плохим поворотом событий для верного и неутомимого союзника Соединённых Штатов Сингапура и его грандиозных портовых сооружений в восточной оконечности пролива.

Если же всё останется на своих местах, то страной сильнее всех заинтересованной в том, чтобы Южно-Китайское море было мирным, выглядит Китай.

Повышенная напряжённость в Южно-Китайском море не на руку Китаю, зато полезна США.

Так что ждём от них продолжения в том же духе в 2012 году, но не ждём вестей о непрерывном росте транспортного потока через пролив Ломбок и другие стратегические морские пути Индонезии.

Также США вполне умышленно строили козни против трубопровода через Мьянму, важного для подстраховки китайского импорта энергоносителей с Ближнего Востока в случае перебоев с поставками через Малаккский пролив и Южно-Китайское море.

Строительство трубопровода началось в 2009 году; после его завершения по нему будет транспортироваться 12 миллионов тонн сырой нефти в год — возможно до 10% общего китайского импорта.

После того, как правительство Мьянмы демонстративно запустило на северо-западе страны крупный гидроэнергетический проект финансируемый Китаем, США предпочли визитом госсекретаря Хиллари Клинтон поддержать довольно потешные усилия хунты Мьянмы по демократизации.

Если правительство Мьянмы в танцах со значительной демократической оппозицией, поддерживаемой США, сделает неверный шаг, то может оказаться так, что руководству КНР придётся иметь дело с враждебным, прозападным правительством, которое может найти много поводов, чтобы возненавидеть этот трубопровод.

Репортаж агентства Рейтер в октябре стал свидетельством значимости трубопровода для Китая и обеспокоенности за его судьбу:

Китайская Национальная Нефтегазовая Корпорация (КННК) продолжает работать над трубопроводом через Мьянму и предоставила финансовую помощь в знак своей доброй воли, заявило официальное информационное агентство Китая после того как власти Мьянмы внезапно остановили работы на возводимой китайцами гидроэлектростанции.

Информационное агентство Синьхуа передало, что возведение трубопровода "проходит гладко", и КННК, по сообщениям, выделила 1,3 миллиона долларов Мьянме, чтобы помочь в строительстве 8 школ, исполняя соглашение по предоставлению помощи в размере 6 миллионов долларов, подписанное в апреле.

Конечно, Китаю забот хватает и без козней, которые лицемерные американцы устраивают у них под боком.

Китаю приходится смириться с тем фактом, что его внешняя политика, основанная на торговых интересах, была довольно решительно отвергнута.

Возможно, самым тревожным звонком для Китая было не то, что забитая и третируемая Мьянма открылась Западу, и не вечные заигрывания Пхеньяна с Вашингтоном. До тех пор пока условия сотрудничества остаются в цивильных и экономических рамках, и работают на экономический уклад с центром в Пекине, Китай может, хоть и с осторожностью, приветствовать потоки инвестиций в шаткие экономики двух авторитарных сателлитов.

Куда тревожнее было поведение Австралии — ключевого центра китайской экономической стратегии и места вложения крупных инвестиций — которая разыграла целый спектакль: Австралия приветствовала инициативу США по созданию военной базы на Северных Территориях с 2500 военнослужащими; нарушила свои собственные ограничения на сделки со странами присоединившимся к Договору о нераспространении, продав уран Индии; одобрила усилия президента Обамы по образованию антикитайского торгового блока — Транс-Тихоокеанского партнерства. Китай не представляет явной военной угрозы для Австралии, а Австралия является естественным экономическим партнером Китая.

Однако Сидней не испытывал угрызений совести и бросил Пекин под танк, надеясь сыграть более заметную роль в возводимом администрацией Обамы антикитайском экономическом и военном товариществе стран Азии.

Вероятно, самый тревожный момент американского давления в Азии — это попытка представить свои экономические интересы как вопрос национальной безопасности, таким образом, выдвигая новый предлог, предлог 21 века для переброски войск в регион.

В речи перед Экономическим Клубом Нью-Йорка в октябре 2011 госсекретарь Клинтон заявила:

"Вызовы меняющегося мира и нужды американского народа требуют, чтобы наше дипломатическое сообщество – как выразился Стив Джобс — мыслило иначе. Мы должны позиционировать себя в качестве лидера в мире, где безопасность создаётся на биржах и торговых площадках, также как и на полях сражений" [6]

К счастью, администрация Обамы, в отличие от администрации Дж.Буша мл., прикладывает руку к различным дипломатическим и экономическим рычагам для продвижения своих планов, а не только к военной альтернативе.

Однако в 2011 году администрация Обамы, кажется, свыклась со своим статусом единственной в мире военной сверхдержавы. Она проявила готовность развернуть войска на удивительном количестве направлений, особенно после того, как беспилотники или группы, действующие в их интересах, устранили саму возможность гибели или ранения американских военнослужащих, эти потери вызывали негативную реакцию внутри страны.

Помимо существующих театров военных действий в Ираке и Афганистане, США внедрили свои силы в Йемен, Сомали, Пакистан, и Уганду путем использования советников или беспилотников, а также поддерживали полномасштабную войну с воздуха против режима Муаммара Каддафи в Ливии. Также администрация Обамы в стиле Буша проявила невнимание к острым вопросам строительства государств, т.е. к географическим последствиям своих военных авантюр. После гибели Каддафи Ливия исчезла с экранов радаров Запада, но страна остаётся в катастрофическом положении.

Соединённые Штаты и другие державы (включая Китай) не спешат разблокировать замороженные счета для нового режима, пока он не проявит своей способности не растратить эти средства — или не протолкнуть исламистов во власть. Представители Международного уголовного суда появились в Ливии для расследования рассказов путешественников о военных преступлениях, связанных с изнасилованиями, совершёнными бойцами Каддафи подогретыми виагрой, но, по всей видимости, эти же обвинители готовы проигнорировать хорошо отражённую в документах и непрекращающуюся кампанию насилия и убийств, ведущуюся повстанцами против африканских женщин, живущих к югу от Сахары.

Национальный Переходный Совет — наглядная иллюстрация бессилия, на фоне которого соперничающие группировки повстанцев наводняют столицу. После одной серьёзной демонстрации жителей Бенгази ПНС трусливо объявил этот город "экономической столицей Ливии" и пообещал переместить ключевые министерства правительства в этот город на востоке. Повстанцы из Зинтана воспользовались длительным содержанием Сейфа Ислама у себя под стражей для получения поста министра обороны и отказались вывести свои формирования, контролирующие главный аэропорт. Для того чтобы ослабить власть ставленника Катара Абдулхакима Белхаджа, главы Военного Совета Триполи, ливийское правительство, очевидно, поощряет его к тому, чтобы он в интересах антиассадовской оппозиции сдвинул зону своих операций в Сирию. Несмотря на кровавые события в Ливии, ставшие прецедентом, у администрации Обамы нет угрызений совести по поводу поддержки, которую они оказывают для смещения режима в Сирии, или по поводу ведения тайных операций по дестабилизации Ирана.

Остаётся только один вопрос, не является ли сильно расхваленный "стратегический поворот" за пределами Ближнего Востока только делом изменения целей, но не тактики, а значит и администрация Обамы может оказаться такой же безрассудной в борьбе с Китаем, какой показала себя администрация Буша, расправляясь со своими мусульманскими врагами.

Посчитают ли США хаос в Китае смертным приговором мировой экономике, которого необходимо избежать, или, наоборот, интересной возможностью поставить крест на назойливом конкуренте, не посылая в бой американских солдат?

Серьёзность американской стратегии сдерживания в Восточной Азии можно было бы традиционно измерить почтением, выказанным Вашингтоном к чётким красным линиям, проведённым по Тибету и Тайваню, где КНР заявляет о своём суверенитете.

До настоящего времени администрация Обамы была вполне усердна в уважении к этим линиям. Нешуточных политических страстей внутри страны стоило её нежелание продавать истребитель F-16 Тайваню и отказ в поддержке, выступающей за независимость Демократической Прогрессивной партии, сопернице правящей в Китайской Республике партии Гоминдан.

За исключением случаев публичного почитания Далай Ламы и риторического порицания нарушений Китая в этнических тибетских областях, администрация не вступала в споры с КНР по поводу Тибета.

Однако возможно, что с доктриной "превентивной дипломатии" США решат, что красные линии существуют для того, чтобы их пересекать.

Одним из самых интересных побочных продуктов ливийской войны и неудачи сирийских оппозиционеров в свержении режима Ассада было объявление о доктрине Обамы по упреждению.

В действительности это развитие неолиберальной доктрины R2P — "обязанность защищать" — которая декларирует, что утверждаемая необходимость международной гуманитарной интервенции перекрывает всё то, что КНР называет "невмешательством во внутренние дела", также известным как национальный суверенитет. Джош Рагин описал её в Форин Полиси:

Для США превентивная дипломатия означает комплексное использование всех рычагов международного давления – включая использование силы – для недопущения эскалации конфликтов или выхода разгоревшихся конфликтов из-под контроля. Она также означает построение устойчивых экономик и работающих демократий, с целью создания обществ, способных уладить разногласия на национальном и региональном уровнях.

…

[Американский представитель в ООН Сьюзан Райс] в своей речи много всего охватила, не защищая открыто интервенцию, но выступая за её использование в некоторых случаях. "Мы должны прекратить создавать ложные различия между миротворчеством и предупредительными мерами; на самом деле они неразрывно связаны", — заявила она.

Она также утверждала, что применение санкций на основании Главы 7 Хартии ООН может быть инструментом предотвращения конфликта, с чем не согласны члены Совбеза ООН Китай и Россия.

Некоторые другие страны воспользовались встречей, чтобы открыто встать на защиту санкционированной ООН военной интервенции в Ливию, и призвали к более жёстким мерам против сирийского режима.

"Когда конфликт разрастается, мир смотрит на ООН в надежде на решительный ответ", — заявил британский министр иностранных дел Уильям Хейг. "В Ливии … наши стремительные действия предотвратили гуманитарную катастрофу и спасли жизни тысячам гражданских лиц" [7]

С точки зрения Китая, посыл состоит в том, что для авторитарного режима есть только одна вещь, которая несет большую опасность, чем успешное демократическое движение … и это неуспешное демократическое движение. Если местные оппозиционеры не добиваются успеха, тогда США может заявить о своей обязанности вмешаться.

Принимая во внимание смену поколений, угрожающую вывести из игры более слабых соперников в Дхармсале и Тайбее, и свидетельства того, что Китай не смог обеспечить экономической справедливости и прав человека, что привело к возникновению ядра жестких оппонентов внутри страны, США могут начать рассматривать серьёзные проблемы Китая в этих областях в качестве его уязвимых мест, которыми можно воспользоваться.

Такие искусы могут оказаться особенно сильными в необычайно отравленный выборами год, когда шаткая экономика, разозлённый электорат и цинично обструкционистская оппозиция способны привести к тому, что Обама попытает выборное счастье, прибегнув к стратегии хвоста управляющего собакой (потворствуя заокеанской авантюре для отвлечения внимания от внутренних политических трудностей).

Существует опасность, что Китай воспримет всё так, будто для США сдерживание Китая кажется не затратным, и что он слишком зависит от глобальной торговли, а ещё слишком слаб в военном отношении, чтобы восприниматься как серьёзный соперник.

Возможно, возмущенные китайские лидеры решат, что КНР, которое хоть и полагается на мирное и не препятствующее торговле международное окружение, нужно найти более открытый способ дать отпор, чем простое запугивание вьетнамских рыбаков в Южно-Китайском море.

Это было бы рискованным решением, учитывая, что Соединённые Штаты объявили Азию своим ключевым национальным интересом, интересом, который они, по-видимому, готовы защищать всеми имеющимися у них в наборе средствами. Или как выразилась госсекретарь Клинтон: "Использование роста и динамизма Азии является ключевым фактором для экономических и стратегических интересов Америки…"

Америка располагает доктриной, средствами и мотивацией для ссоры с Китаем. Всё, чего на данный момент недостаёт, это удобной возможности — или фатального просчёта с той или другой стороны.

2012 год обещает быть тревожным и неприятным в отношениях США с Китаем.

Примечания:

1. America’s Pacific Century, Foreign Policy, November, 2011.

2. Prepare for war, Chinese navy is told as Pacific tensions grow, London Evening Standard, Dec 7, 2011.

3. No, Hu Didn’t Call for War, The Diplomat, Dec 10, 2011.

4. Click Here for the Chinese text.

5. China’s CNPC says Myanmar pipeline work continues despite dam row, Reuters, Oct 3, 2011.

6. Clinton Adopts Jobs’s ‘Think Different’ Motto for Diplomacy, Bloomberg, Oct 15, 2011.

7. U.N. Security Council debates preventive diplomacy, Foreign Policy, Sep 22, 2011.