Пропавшее солнце

 Александр Шаров

Приведите ко мне всех усталых, всех бедных,

жаждущих дышать воздухом свободы".

Надпись на статуе Свободы в Нью-Йорке

Не берусь сказать, кому первому пришла в голову мысль слегка подкорректировать указанный в эпиграфе лозунг, заменив "бедных" на "богатых", но, подозреваю, именно так и родилась идея офшорных зон. То есть приходите к нам со своими денежками, правда, у нас (в связи со скудностью экономики) им делать нечего, но мы отправим их отсюда "работать", куда пожелаете, а вы в это время будете наслаждаться воздухом свободы (поскольку мы вас никому не выдадим), где душе угодно. Термин off-shore, то есть "вне берега", первоначально возник в отношении Нормандских островов (вроде острова Мэн), где и начиналась история этого бизнеса. Хотя впоследствии прижился он и в континентальных странах — Швейцарии, Андорре или Лихтенштейне.

В 80-е годы минувшего века последовать этому примеру решили и на Кипре (до этого успешно осваивавшем предоставление иностранным судовладельцам "дешевого флага"). Это не прошло мимо внимания советских внешторговцев, которые начали использовать возможность регистрировать дочерние компании на "острове Афродиты", поскольку это позволяло обходить определенные ограничения (например, на продажу высокотехнологичной продукции), к тому же уплаты налогов за это не требовали. Именно это и было записано в Соглашении 1982 года между СССР и Кипром об избежании двойного налогообложения, которое предусматривало нулевую ставку налога на дивиденды, проценты и роялти и не содержало положений о бенефициарном собственнике или норм, направленных на противодействие уклонению от налогов. В том самом соглашении, использование которого постсоветскими нуворишами позволило им избежать и налогообложения, и ограничений валютного контроля и, самое главное, легализовать свои капиталы, прикрыв "срамные места" его происхождения белыми одеждами с лейблом "иностранные инвестиции". Но всему приходит конец.

Началом конца, вероятно, следует считать подготовку Кипра к вхождению в Европейский Союз, обусловленную логикой его экономического развития, в том числе связями с Грецией (ставшей членом европейского сообщества еще в 1981 г.) и ростом уровня жизни на острове, который постепенно приблизился к "европейским стандартам". Так, если в 1980 г. ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности) составлял немногим более 5 тыс. долл. (или 60% от среднего уровня стран ЕЭС), то в 2004-м — уже
22 тыс. (или 82%).

В значительной степени этот рост обуславливался расцветом офшорного бизнеса (перед вступлением в ЕС на острове было зарегистрировано около 16 тыс. офшорных компаний) и тесно связанного с ним банковского дела. При офшорном режиме, впрочем, особого искусства в банковском деле не требовалось: поскольку офшорные банки по определению должны действовать только за рубежом, то депонированные ресурсы просто пересылались другим, настоящим ("он-шорным") банкам, которые и занимались их размещением в виде кредитов.

С 1 января 2003 г., в преддверии вступления в ЕС, были внесены соответствующие законодательные изменения, которые формально лишали Кипр офшорного статуса. В то же время оставлялись возможности для "налоговой оптимизации" (поскольку налоговый режим на острове оставался значительно более привлекательным, чем в Ирландии, Швейцарии или на Мальте, которые стояли следующими в этом ряду стран ЕС).

Что касается сокрытия "конечного бенефициара", то это и дальше обеспечивалось незамысловатой схемой, при которой учредителем кипрской компании (со всеми преимуществами) становился владелец офшора каких-либо Нормандских (или Карибских) островов — без дальнейшей идентификации, естественно. Именно по этой причине кипрскому руководству различного уровня (от президента до послов) пришлось настойчиво доказывать, что Кипр "теперича не то, что давеча", добиваясь, чтобы страну вычеркнули из разнообразных "черных" списков. Чему и мы, и россияне долго противились, поскольку правила-то на Кипре ввели вполне западноевропейские, но за их исполнением следили хорошо знакомым нам "византийским" способом, когда суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения.

Однако банковскому сектору пришлось-таки перестраиваться. В частности, теперь уже требовалось самим активно заниматься активными операциями, выдавая кредиты и на Кипре, и за рубежом. Вот тут-то и начались проблемы: кипрская экономика оказалась слишком маленькой для того, чтобы проглотить такие ресурсы. В частности, депозиты кипрских банков превышают сейчас ВВП страны в четыре раза (17,5 млрд и 68,4 млрд евро соответственно, из которых 20 млрд евро пришли на депозиты после января 2008 г.).

Можно, конечно, размещать активы за рубежом. В конце концов, в Люксембурге активы банков превышают ВВП Великого Герцогства в 25 раз! Вполне логично, что этим путем пошли и кипрские банки, чьи активы (120 млрд евро) превысили ВВП страны "всего лишь" в семь раз. Все бы хорошо, но дело в том, что размещение активов за рубежом требует особых знаний и профессиональных навыков. А здесь, видимо, возникла проблема, и по этой причине кредиты шли в основном в знакомую и родственную греческую экономику. Со всеми вытекающими в последнее время последствиями.

Еще год назад крупнейшие банки Кипра приняли решение участвовать в программе реструктуризации греческого долга, вложив в это почти 5 млрд евро. В результате киприоты списали 70% от суммы задолженности, а на эту сумму государство профинансировало эти банки, получив соответствующие доли в их капитале. Пошли слухи, что такого же счастья удостоились и многие "уважаемые люди" — крупные бизнесмены и политики. (Хотя, конечно, для лучшего понимания причин падения кипрских банков лучше бы посмотреть результаты их аудита и завершения через четыре месяца работы специальной комиссии, призванной расследовать обвинения в незаконных льготах для VIP-клиентов: могут ведь открыться факты и интереснее швейцарского счета бывшего французского министра Ж.Каюзака.)

Нельзя сказать, что "кипрская трагедия" разразилась как-то внезапно. Даже украинские банкиры задумались над будущим "офшорного рая", когда примерно год назад пошли первые слухи о продаже сначала одного, а потом и второго кипрского банка в Украине. Причем "островитяне" ясно давали понять, что за ценой не гонятся. Полагаю, что не случайно на этот же период пришлось и завершение многолетних переговоров о новом соглашении об избежании двойного налогообложения. "Утрясание" этого вопроса было столь сложным, что вице-премьер С.Тигипко даже предлагал либо изменить, либо попросту отказаться в одностороннем порядке от действующего соглашения. Этот вопрос поднимался и во время визитов в 2011 г. президента Кипра Д.Христофиаса в Киев и председателя Верховной Рады В.Литвина в Никосию. Казалось, что процесс согласования будет вечным. Но конвенция, заменившая старое советское соглашение, была подписана в конце минувшего года во время визита на Кипр президента Украины В.Януковича. Причем на довольно приличных для нас условиях. И хотя новое соглашение еще не ратифицировано и, соответственно, не вступило в силу, но, как говорится, умному достаточно.

Естественно, что соответствующее чувство возникло и на самом острове: есть информация о том, что депозиты из двух главных банков страны начали массово переводиться за рубеж еще в январе этого года. Само собой, понимали опасность сложившейся ситуации и международные финансисты: "тройка" просто затягивала рассмотрение вопроса об оказании помощи до завершения февральских президентских выборов на Кипре, по результатам которых ожидалась смена "европейской "красной овцы" — президента-коммуниста Д.Христофиаса. А что оставалось делать "колониалистическим силам" (как он открыто называл не только МВФ, но и соответствующие институты ЕС, при том, что официально Кипр являлся их составной частью и не собирался оттуда выходить). Удивительная "последовательность", стоившая Кипру столь драгоценного времени!

Неудивительной была реакция европейских партнеров, потребовавших совместных усилий по выведению страны из кризиса. Надо заметить, что вначале в Брюсселе к кипрскому кризису отнеслись без должного внимания, приняв соответствующие решения просто по результатам телефонного обсуждения проблемы. В самом деле, ВВП Кипра составляет всего 0,2% общесоюзного показателя, а размер помощи (10 млрд евро) не идет ни в какое сравнение со 173 млрд евро, предоставленными Греции, или даже 78 млрд евро, истраченными на помощь Португалии.

Ничего из ряда вон выходящего не видели поначалу и в идее введения одноразового сбора (а не постоянного налога) на банковские депозиты. Причем речь-то идет лишь о частных лицах, а не о корпорациях или инвесторах (которые в случае чего могут обратиться в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров в Вашингтоне и отсудить свои денежки). Как заметил Der Spiegal, "меры, предложенные парламентом Кипра, не нарушают ни европейское законодательство, ни кипрскую Конституцию". Действительно, это все-таки далеко от "Декрета о ревизии стальных ящиков в банках", принятого в декабре 1917 г. единомышленниками бывшего кипрского президента. В июле 1992-го социалистический премьер Италии Дж. Амато уже вводил подобный одноразовый сбор. В том же году Бразилия (а на стыке тысячелетий — и Аргентина) применяла аналогичные меры (сопровождаемые контролем за движением капитала), а в 1936 г. с налогом на депозиты пыталась экспериментировать Норвегия. Все эти попытки нанесли глубокую психологическую травму клиентам банков и вызвали лишь уменьшение депозитных ресурсов. Несколько успешнее были результаты подобных сборов в 20-е годы прошлого столетия в Италии (тогда ставка доходила до 50%) и Чехословакии. Впрочем, тогда предпринимались комплексные меры, и, вообще, политико-экономические условия были совершенно иными.

Конечно, это не лучшие примеры из экономической жизни Европы, но, думаю, она (Европа) сможет это пережить. Судя по тому, что британские военные самолеты доставляли на остров наличные евро для обеспечения карманных расходов подданных Ее Величества, можно быть уверенным, что потери владельцев "паспорта с двуспальным английским лёвою" (в первую очередь, 3 тыс. служащих военно-морских баз в Акротири и Декели, на депозитах которых размещено около 2 млрд евро), погасят за счет отечественного бюджета. Возможно, по исландскому сценарию, так поступят и некоторые другие страны ЕС. Зато все остальные потенциальные "просильщики" будут знать, где можно найти бесплатный сыр. Что касается эффекта домино, то эксперты, конечно же, обратили внимание на такую возможность. В частности, голландский министр финансов Й.Дийсельблем призвал к осторожности страны с разросшимися банковскими секторами, "такие, как Словения". Естественно, что Словения, а вслед за ней и Мальта отвергли возможность повторения у себя "кипрского прецедента", указав на целый ряд отличий. Хотелось бы в это верить. Хотя кипрские банки тоже имеют ряд отличий от греческих.

А какова для Кипра может быть альтернатива? Либеральный вариант — полное банкротство банков. Это предполагает гарантированный возврат вкладов до 100 тыс. евро (что предусматривает и нынешний план "Б") и туманную судьбу для всех остальных (то есть реальные потери клиентов могут быть больше предполагаемого сбора). Не самый плохой выход, учитывая, что, например, вклады в американские банковские "Эдж-корпорации" (похожие офшорно-оншорные структуры) вообще не подпадают под программу гарантирования. 

Патерналистский вариант — государственная помощь за счет того, что под новые кредиты будут заложены национальные достояния: от месторождений газа до средств пенсионного фонда. Как говорится: "При всем богатстве выбора…" Если же представить, что хотя бы с момента вступления Кипра в ЕС там были введены и "европейские стандарты" налогообложения, то финансовый результат для держателей депозитов был бы тот же. Так что, чем питать напрасные иллюзии на спасение со стороны России, лучше бы на Кипре учили русские пословицы: "сколько веревочке не виться…" или "назвался груздем — полезай в кузов".

Что касается Кремля, то после традиционно эмоциональной реакции ("Наших грабят!"), там, вероятно, все же возобладает трезвый расчет. Который показывает, что никаких военно-морских баз (в гаванях, занятых сейчас английскими кораблями) или долгосрочных газовых концессий (на еще не разведанные до конца месторождения), а уж тем более перспектив присоединения Кипра к Таможенному союзу (как в свое время и присоединения Сербии к СНГ и ОДКБ) реально там нет и не предвидится. А десятипроцентные потери ранее выданного 2,5-миллиардного еврокредита (ожидаемые в результате его реструктуризации) — вполне умеренная плата за очередное проявление "сверхдержавных" амбиций. Опять-таки, чиновники были вовремя предупреждены: правда, закон о запрете для них иметь счета в иностранных банках принят только в первом чтении, но настоящий чиновник всегда улавливает желание начальства с полуслова. А не сориентировавшиеся вовремя "уважаемые люди", возможно, вернут свои денежки если не прямо из Банка Кипра, то, например, через "Юниаструм Банк России", принадлежащий на 80% тем же киприотам.

Что касается Украины, то, думаю, все заинтересованные лица вовремя отреагировали на сигналы предупреждения в виде упомянутой выше конвенции и выставления на продажу кипрских банков в Украине (которые теперь, надо полагать, пойдут вообще по цене "окончательной распродажи") и успешно оптимизировали свои кипрские депозиты. Корпорации, как я уже упоминал, вообще не должны пострадать от предполагаемых мер, тем более что наиболее значимые из них использовали Кипр лишь как транзитный пункт (место регистрации) для инвестирования своих средств (содержащихся во вполне приличных банках), а то и вообще имеют свои офшорные банки где-нибудь на более экзотических островах (к тому же регистрация такого банка обходится дешевле, чем автомобиль, который высылают в аэропорт, когда время от времени приезжает хозяин).

Продаваемые кипрские банки, в связи со своими скромными размерами, вряд ли создадут проблему всей системе (тем более что к ним самим у органов надзора особых претензий нет, а на помощь материнских банков давно уже никто и не рассчитывал). Единственный украинский банк на Кипре тоже вряд ли будет требовать помощь со стороны учредителя, так как специализировался не столько на приеме депозитов, сколько на проведении расчетов и валютном арбитраже. Конечно, кипрские инвестиции иссякнут. Пожалуй, прошлогодние почти 4 млрд долл. — то были остатки роскоши. Ну что ж, посмотрим через год, откуда теперь потекут в Украину "иностранные" инвестиции.

Да, и про солнце… Как написал один американский автор: "Погода здесь для богатых!". А значит, ситуацию вполне можно со временем исправить, если отвыкнуть от высоких депозитных ставок (а 5–6% годовых для ЕС очень даже прилично!) и взяться за развитие туризма (то есть не столько попивать коктейли, глядя на море, сколько приносить их заморским туристам). А там, глядишь, и газовые месторождения начнут "давать стране угля". Можно, конечно, сделать ставку и на казино. Но лучше, вероятно, присмотреться к опыту своих непризнанных северных соседей, процветающих не в пример грекам-киприотам (правда, в значительной мере благодаря экономическому буму в Турции), а теперь еще и надеющихся на приток "напуганных клиентов" в свои, пока еще более надежные, банки.

В любом случае, не стоит падать духом, наслушавшись апокалиптических предсказаний о падении евро и Европы, о всеобщей экспроприации и чуть ли не о конце мира (то есть преддверии большой войны) или света (отложенном исполнении предсказаний календаря майя). Лучше вспомнить еще одного замечательного писателя, нашего А.Грина, вложившего в уста мальчика, которого бессердечный злодей Авель Хоггей пытался убедить в том, что солнце зашло навеки, слова: "Оно вернется. Не может быть. Они надули меня".

zn.ua

Опубликовано на сайте: 2013-04-11